на себя заботу о нем? А если не сможет? А если переоценит свои силы и свою ЛЮБОВЬ?
Единственное, в чем она была уверенна в своей жизни, так это в своей любви. Она снова и снова вспоминала момент, когда узнала звук его голоса. И лишь удивлялась, почему не узнала его по изгибу подбородка, по тонким грязным пальцам. Но его голос она точно не могла ни с кем спутать. В тот самый миг вся жизнь пронеслась у нее перед глазами. Она помнила все, связанное с ним в мельчайших подробностях. И помнила ту душераздирающую пустоту, когда его не стало в ее жизни. Она помнила тот день, когда застала его с Бэтси. И это снова и снова причиняло невероятную боль. Почему? Зачем? Однако мысль, что он жив, что он здесь была намного сильнее. Сердце ее, болезненно ухнув, вдруг словно запустилось с новой неистовой силой, оживая и распускаясь, словно отошедшая от долгой зимы, почти погибшая ивовая ветка, пустившая почки. Кажется, именно этот голос когда-то спас ее от самых страшных мыслей, едва не заставивших ее броситься в пучину Каспия. Она боялась своей слабости и неумелости, она боялась того, что им может не хватить ее денег и тогда ей придется работать еще усерднее и больше. Она боялась, что не сможет без слез смотреть на его израненное изуродованное лицо и никогда уже не увидит его красивых глаз. Но знала, что никогда не перестанет его любить. Этого страха не было.
Наутро она пришла вновь. И днем. И в каждый свой перерыв снова и снова сидела у его кровати и, держа за шею, поила его водой. Он сначала не двигался, не поворачиваясь к ней, а потом, мучимый страшной жаждой, приподнимался и пил быстро и молча. Потом сразу отворачивался, показывая всем видом, что ей лучше уйти. Она стала хлопотать, чтобы ему чаще меняли бинты и обрабатывали отрезанную ногу, пропадая у его кровати. За это доставалось от начальницы по мастерской, но это теперь ее не волновало. Она без конца обивала порог ординаторской, пытаясь выяснить у доктора, что с его головой. Седой с морщинистым лицом доктор долго искал его в списках, потом сказал:
– Рядовой Бочкарев подорвался на мине на управляемом им бронеавтомобиле у деревни Потоки. Ногу оторвало сразу, а лицо получило множественные ожоги.
По словам доктора, основной задачей медперсонала было не допустить гангрены на оторванной ноге и сохранить ему зрение, но в условиях нехватки лекарств это было почти фантастичным.
Она знала, куда обратиться и кому стоило дать денег, чтобы достать необходимые медикаменты. Да, ей пришлось подтянуть связи покойного мужа, обратиться к Тихонову-Савицкому, провести с ним ужин, в течение которого он без конца склонялся к ее ручке и противными влажными губами лобызал ее. Ей пришлось терпеть его вздохи и признания, сидя с каменным лицом в ресторане, пока он крутился вокруг нее, без конца шепча ей в ухо: «Моя богиня!», чтобы в один прекрасный момент поставить заветную коробочку с лекарствами на стол доктора. А пока ждала лекарства, вдруг ощутила, что небо стало
