носить старую форму и названия старых формирований, а для местного мирного населения ставшие настоящим бедствием. Они слабо подчинялись командам, самовольно покидали казармы, провоцируя стычки между местными на бытовой и национальной почве.
Мурат задернул тонкую штору и лег на жесткую постель, как был, в военной форме. Вынув из-под подушки маленький томик стихов Низами, принялся читать в тусклом свете керосиновой лампы.
За те несколько недель, что он провел здесь, многое случилось. Много раз благодарил небо за то, что тогда в кибитке их настиг мусульманский отряд Вахитова, а не одна из тех банд местных татар, что теперь терроризировали местные селения и совершали без конца набеги на станции Закавказской железной дороги. Он был наслышан об их бесчинствах и очень переживал за старика-армянина, что спас его от смерти, увезя в тыл в своей старой телеге. Ему удалось узнать у подхорунжего Вахитова, что старика отпустили с миром на подступах к Гяндже. Мурату хотелось его разыскать и отблагодарить, но найти его в большом городе было неосуществимой затеей.
По приезду в Елисаветполь с отрядом Вахитова, Мурата определили в Елисаветпольский гарнизон, где после беседы с начальником последнего В. Н. Гусаковским, ему, наконец, стало понятно, зачем он понадобился. Многие поддерживали идею создания мусульманских частей для защиты интересов партии Мусават и интересов кавказских татар в Закавказском комиссариате, где сейчас доминировали грузины-меньшевики во главе с Ноем Жордания. А для того, чтобы создать такие части, в основном состоявшие из малограмотных мусульман, нужны были опытные офицеры. Настоящей угрозой порядку были спонтанно возникавшие местные банды, занимавшиеся грабежами и разбоем. Часть из них еще с октября начали привлекать в армию, но по большому счету, вооруженные и мало управляемые, они были предоставлены сами себе. Многие из них мало понимали, за кого пришли воевать, практически не говорили на русском, не владели навыками армейской службы, совсем не разбирались в партиях и новых политических силах. Но их объединяла идея стать хозяевами этих земель, что обещали им мусаватисты, призывая создать независимый Азербайджан. Эти мусульмане-добровольцы представляли собой скорее туземное ополчение, нежели регулярную армию с четкой дисциплиной и выучкой. Вот для этого офицеры и были нужны. А те из них, что знали мало-мальски местный татский, как Мурат, тем более.
Правда, израненная гниющая рука не давала покоя. К тому же раненый или безрукий он был бы мало полезен для новой армии. А потому за него сразу взялся старый доктор-еврей в круглой шапочке на самой макушке и длинной острой бородкой. Его маленькие шустрые глазки сквозь круглые тонкие очки то и дело озадаченно осматривали гниющую руку Мурата. Его морщинистое смуглое лицо начинало быстро кивать, от чего бородка нервно подрагивала, а сам доктор, засучив рукава, совершал какие-то манипуляции: то прикладывал какие-то
