подданные…
– Моего предка это не остановило, государь, – весело возразила Виллемина.
– Тебя отлучили бы от Ордена!
– Моего предка не посмели отлучить.
– Тебя пытались бы убить все: родственники, друзья, истово верующие, аристократы-патриоты…
– Меня охраняли бы некроманты, государь. В их силу я верю.
Король развёл руками.
– Ты ведь понимаешь, что это невозможно, малютка? Ты девушка, совсем юная девушка… кто тебе позволит… невозможно.
– Думаю, моему предку говорили, что это невозможно, все кому не лень, государь, – сказала Виллемина.
– Мне жаль, что ты молчала об этом раньше, – сказал король со вздохом.
– Раньше вы не стали бы меня слушать, государь, – сказала Виллемина. – Ведь, зная, что я собираюсь найти некроманта и взять его в свиту, вы бы заперли меня, не так ли?
Король кивнул.
– Когда не видишь некромантов, они страшнее, государь? – спросила моя принцесса.
– Шалунья, – сказал король грустно и нежно – и вдруг обернулся ко мне. – Леди чернушка, – сказал он, – долго мне осталось? И не смей лгать своему королю.
– Дни, – сказала я.
Надо было соврать. Но с языка не пошло. И я почувствовала, как вздрогнула моя принцесса, а Гелхард только усмехнулся. Не было у него в лице и тени страха, только беспомощность, как всегда у человека перед лицом Судьбы.
– А что, – спросил он неожиданно весело, – твоя про́клятая наука может мне чем-то помочь, леди чернушка? Только не вздумай привязывать к трупу мою душу, она и так привязана к трупу уже много месяцев, я устал.
Тяпка сделала к королю пару осторожных шажков – и он потрепал её по морде, как охотник живую собаку. И я присела на корточки рядом с его креслом.
– Я могу, – сказала я. – Я могу вас отпустить, государь, если будет нестерпимо больно. И ещё… я не имела дел с существами из Сумерек… я их побаиваюсь… но, если вы захотите, я решусь. Я призову их – и вы уйдёте в Сумерки, а не в свет. Останетесь здесь… сможете беседовать с живыми… с Виллеминой… если вам надо ради страны…
Король поднял высохшую руку и ущипнул меня за щёку:
– Спасибо тебе, леди некромантка… только мне это не подходит. Я уж верно старый и замшелый консерватор, я – как тот старый пёс, которого не выучишь новым трюкам… Я не могу это всё принять – пусть идёт, как идёт. Вручаю себя Творцу… но тебе, малютка, – сказал он, обернувшись к Виллемине, – мешать не стану.
– Вы можете помочь, государь, – сказала я. – Приказать Эгмонду слушать её высочество…
– Эх, леди чернушка! – улыбнулся король. – Мужчину можно заставить слушать женщину только силой – и только пока действует эта сила. Кто знает, что будет, когда я закрою глаза? Меня не будет, а Ленора будет. А мать всегда была для сына большим авторитетом, чем я… к сожалению.
Виллемина
