Извольте! Игры – не блажь, а необходимость! Лишь в них избранные смертные могут проявить истинную доблесть и стать достойными благодати! Лишь через них вера людей в нас, богов, крепнет! А без веры мы – ничто, пустой звук! Так не мне – себе окажите милость, дозволив Игры!
Я перевела дыхание и обвела полыхающим взглядом притихших божеств. Страх улетучился без следа, оставив лишь праведный гнев и жажду справедливости. Голос крепчал, поднимаясь до громовых раскатов под сводами зала.
– Но дело не только в Играх! Вы, Пантеон! Я обвиняю вас в бездействии и попустительстве! В том, что не покарали завистливую Мортис, позволили ей творить зло! Так будьте же милосердны и справедливы – дайте мне шанс все исправить!
На миг в зале воцарилась звенящая тишина. Губы Хаоса – точнее, то, что заменяло ему лицо – искривились в жестокой усмешке.
– Сразиться? Вернуть? Ты, ничтожная букашка? Неужели и впрямь возомнила, что тебе это по силам? Ты упускаешь главное, Эреба. Для участия в Играх мало одного желания. Нужен бог-покровитель, готовый поручиться за тебя перед лицом Пантеона. Готовый разделить с тобой победу… или бесчестие поражения.
Хаос равнодушно пожал плечами и обвел взглядом притихших божеств.
– Но оглянись вокруг. Кто из присутствующих снизойдет до опеки над павшей богиней? Кто рискнет репутацией, самой божественной сутью ради сомнительной авантюры? Не говоря уже о том, чтобы пойти наперекор Мортис и навлечь на себя ее гнев. Один такой безумец уже поплатился, томясь в ее темницах. Вряд ли кто-то жаждет повторить судьбу Корвуса.
Хаос медленно покачал головой, и в его голосе прозвучало нечто, похожее на сожаление. Впрочем, сожаление ученого, вынужденного констатировать печальный, но непреложный факт.
– Боюсь, Эреба, твои мольбы тщетны. Никто здесь не выступит твоим поборником. Так что оставь пустые мечты. Твое место отныне среди смертных. Прими свое нынешнее положение. Иного не дано.
Я похолодела. Он прав. Без бога-покровителя мне не видать Игр, как своих ушей. А кто из небожителей захочет связываться с павшей, да еще и навлечь на себя гнев Мортис?
Взгляд мой заметался по лицам богов – величественным, нечеловечески прекрасным. Вот Файриз, бог солнца, с пылающими златом кудрями и глазами цвета весеннего неба. В лазурных очах – лишь холодное безразличие. Словно я – пустое место, незначительная деталь мироздания.
Рядом – бог войны Астрапий, могучий и суровый. Черная борода пронизана серебром, на броне пляшут электрические разряды. Когда-то он благоволил роду Хаоса, даже восхищался нашей дерзостью и своеволием. Но теперь… теперь во взгляде лишь брезгливость. Будто я правда жалкое насекомое, недостойное и капли внимания.
А вот и Эстелла, богиня домашнего очага, прекраснейшая из дев Пантеона. Лилейно-белая кожа, волосы цвета спелой пшеницы, ямочки на щеках. От нее веет теплом и негой, покоем и безмятежностью. Но стоит встретиться с ней глазами – и я цепенею.
