в ногу, духом окрепнем в борьбе …
В классе стояла тишина. Дети, как по команде, спрятали свои лица в сложенных руках на партах, изредка тишина нарушалась звуками, напоминающими мышиный писк и всхлипывание плачущих от истерического хохота одноклассников, который не в силах сдерживать. Леня обвел лежащих на партах слушателей, и вздрагивающих от хохота. Лицо его превратилось из одухотворенного в искривленную гримасу непереносимой обиды, как метеорит в темной ночи по небу, понесся вон из класса, громко хлопнув дверью так, что дверь отскочила от касания к проему и медленно со скрипом отворилась. Учитель, не снимая баян быстро вскочил со стула и захлопнул непослушную дверь. Класс спас от мучений проверки голоса, окончания урока. Очколяс сильнее всех переживал отсутствие музыкального слуха. Когда он появился перед началом следующего урока геометрии, Валик первым заметил покраснелые карие глаза друга. Леня молча сел за парту и стал доставать учебник геометрии, тетрадь, дневник. Потом открыл книгу и уткнулся в нее, не обращая внимания на сплошной шум и гвалт в классе. На уроке Валику передали записку. Он незаметно для учителя развернул клочок, вырванный из тетрадки в клетку. Аккуратным и красивым почерком там было написано; «Приходи сегодня учить уроки ко мне», и подпись, состоящая из одной буквы «Ш». Конечно он понял, кто написал эту записку. Ему вспомнился тот эпизод, когда он первый раз попал в дом к Шуре, неловкость сковывала его и неуверенность в этой девчачьей обители ее комнаты, где они учили уроки вместе. Шура и он сели тогда за стол, раскрыли учебники по истории стародавнего мира и стали изучать историю Древнего Рима. Валик старался изо всех сил запомнить хоть что ни будь, но так и не смог осмыслить и запомнить ни строчки из прочитанного материала. Глаза машинально бегали по рядках печатного текста, а мысли были заняты другим, чувственными ее глазами, божественной приветливой улыбкой, звучанием голоса девушки. После занятий с ней, Валик чуть не поймал двойку по истории Древнего Мира, спасло его тогда только знание прошлого материала и учитель, хоть и поставил ему «четверку», все-же сказал, что спросит этот материал в следующий раз. После уроков Шура ждала его возле школьной калитки. Их уже давно прозвали женихом и невестой. А Леня Очколяс, сказал как-то:
– Если с ней ты будешь дружить, ко мне можешь даже не подходить!
Валику было жаль прерывать дружбу с Леней, но все-же он был уверен, что дружба его с Фесич Александрой (Шурой), не содержит ничего предвзятого для других и продолжал с девочкой ходить в школу вместе, оправдываясь тем, что им все равно по дороге в одну сторону и живут они на одной улице под названием «Центральная».
– Валик ты получил мою записку? – сразу спросила Шура.
– Да, получил, вот твое послание, – протягивая ей клочок из тетрадки написанный ее красивым почерком.
– Давай сюда? – она протянула руку, чтобы забрать записку.
– Никогда не отдам тебе, твое послание мне и для меня! – категорически запротестовал Валик.
– Ну,
