было и с поставками зерна, когда Харси ни с того, ни с сего в ходе переговоров вспылил и приказал выпроводить южан-купцов со двора, а позже Феору пришлось платить Камышовому Дому полуторную цену. То же произошло и во время недавней тяжбы, когда три лошади высокородного Олена забрели на участок сотника Ранселя, а последний из старой мести к Олену пустил их на мясо. На суде-домстолле Харси, будучи в приподнятом настроении и не желая долго выслушивать обоюдную брань, запросто отверг все нападки Олена и провозгласил, что Рансель поступил по закону, чем вызвал настоящую бурю страстей и стал врагом не только Олена, но и его кровных братьев.
Харси не готовили в правители в отличие от Хаверона. Он ничего не смыслил в политике и дипломатии, умудряясь чуть ли не всякий раз найти такой выход из положения, который не устраивал ни одну сторону. Каждый подобный просчет больно бил по его репутации как среди знати, так и в умах простого народа. Иногда Феору казалось, что Харси делает это нарочно, будто бы развлекаясь и теша свое самолюбие.
Регент был опытным следопытом и неплохо разбирался в ратном деле, поскольку сам до недавних пор командовал обороной западных рубежей, но на севере прошли времена, когда власть удерживается только силой, а споры решаются честным поединком. Долго такой правитель не продержится, это уж точно.
После таинственного исчезновения Хаверона все пошло наперекосяк. Жена его, Эгелиза, давно почила, не принеся сыновей, и едва Дом облетела весть о том, что властитель пропал, поползли дурные слухи. Все знали: без князя быть беде.
Аммия еще мала, потому главным претендентом на регентство стал родной брат ее отца Раткар, что заправлял во втором по величине селении Дома – Седом Загривке. Долгие годы он был в тени Хаверона, но не потерял врожденное стремление к власти. С детства Раткар мечтал превзойти брата и наверняка уже спал и видел на своем пальце княжеский перстень, но тут случилось неожиданное – нашли скрепленный печатью завет от самого пропавшего владыки, который при его смерти провозглашал регентом при дочери его двоюродного брата Харси. Мастер-первосуд в окружении множества служек долго корпел над свитком, но подтвердил-таки подлинность начертанных рун, и Раткару пришлось покориться.
Впрочем, этот проныра не отступился от замыслов и стал из своей вотчины строить козни новому регенту, разводя порочащие сплетни, списывая на того все неудачи в делах торговли и охраны границ, мало-помалу переманивая жадных до наживы купцов и простодушных мужиков на свою сторону, увещевая их, что только его острый ум и решимость способны вернуть Дому былое величие. Сидя у себя на заснеженных задворках в окружении наемников, он открыто насмехался над единственной наследницей – Аммией, которую называл не иначе, как кукольной княжной.
Бедная девушка невинна и чиста, словно воды Хрустального озера, и множество достойнейших мужей мечтает взять ее в жены, зато другие – желают избавиться. Люди, которых Харси ранее считал верными, все чаще воротили нос от будущей законной княжны, и с каждым месяцем становилось труднее удержать воедино разваливающийся
