Сесиль стало невыносимо терпеть ложь.
– Я знаю, кто вы такой… лорд Карлайл.
Однако вместо того, чтобы выказать неудовольствие или хотя бы удивиться, маркиз… развеселился, а Сесиль досадливо поморщилась.
– О, в самом деле? И как давно вы раскрыли обман?
– Как только вас увидела, – усмехнулась та. – Я знаю о вас все.
И вновь маркиз не выказал удивления:
– И что же именно вы обо мне знаете, мисс Трамбле?
– Я читала о вас в колонках светской хроники и видела бесчисленные сатирические иллюстрации в витринах типографии.
– Ведь это такие надежные источники информации.
– Хотите сказать, что в рассказах о вас нет ни слова правды?
– Не знаю… Какой именно вас интересует?
– О, их так много!
– Тогда вам будет несложно выбрать какой-то один.
– Как насчет одной из наиболее известных историй о вас и герцогине Лестер? – выпалила Сесиль, не в силах сдержаться при виде написанного на лице маркиза самодовольства.
Губы Дарлингтона изогнулись в озорной улыбке.
– Ах да… Одно из наиболее известных – или, скорее, скандально известных – моих изображений.
Сердце Сесиль забилось быстрее, стоило представить вышеозначенную карикатуру, на которой были изображены обнаженные маркиз и герцогиня, возлежавшие на кровати под балдахином в роскошно обставленной спальне. В окне виднелось лицо пожилого мужчины, и казалось, будто он держится за подоконник, забравшись по стене дома.
Карикатура собрала перед типографией мистера Хамфри такую толпу, что дежурившим на улице караульным пришлось зачитать Закон об охране общественного порядка. Ведь почти три сотни человек, желавших поглазеть на новую карикатуру, пытаясь пробраться поближе, расталкивали соседей, и в конце концов завязалась массовая драка.
Дарлингтон придвинулся ближе, и рядом с ним, таким высоким и крепким, Сесиль вдруг почувствовала себя чуть ли не ребенком.
– Должно быть, вы очень торопились взглянуть на этот рисунок: он провисел в витрине совсем недолго.
Карикатуру действительно убрали из витрины в тот же самый день, и не только из-за драки, но и за так сказать «подрыв моральных устоев».
Сесиль откашлялась, но в сторону не отошла, чтобы он не догадался, что от его близости она вся покрывается потом.
– Так что скажете, милорд? Это была правда или вымысел?
Дерзкий вопрос вызвал у Гая очередной приступ смеха.
– Позволю себе заметить, что художник скорее преуменьшил мои достоинства.
Сесиль сдвинула брови, пыталась понять, что он имеет в виду, а когда ее щеки залил очаровательный румянец, сразу стало ясно, что она разгадала смысл его слов.
– Я спрашивала вовсе не об этом, – фыркнула Сесиль.
– О… правда? А о чем же тогда? – уточнил Гай, хотя прекрасно знал ответ.
– Я спросила, действительно ли герцог застал свою жену в вашей постели.
