target="_blank" rel="nofollow" href="#i_009.jpg"/>Интерлюдия
Превращение в вампира – судьба хуже смерти. В каком-то смысле это и есть смерть – смерть прежнего тебя, которого ты больше никогда не увидишь. Рожденным вампирами этого не понять, да они особо и не стараются. Для них смятение и хаос, охватывающие обращенного, – признак слабости. Как бы то ни было, змея не скорбит по сброшенной шкуре. Знали бы рожденные, до чего велика эта шкура. Но им этого никогда не понять.
Человек преображается, однако продолжает упорно цепляться за свою человеческую природу. Его нужно отрывать, кусочек за кусочком. Обращение – ужасное состояние. Оно почти убивает человека. Он болеет неделями и месяцами, захваченный бредовыми видениями. Он с тоской думает о родном доме. Ужасается допущенным ошибкам. Сознает, что толком ничего не знал о своей семье, которую уже не увидит.
Выбираясь из этой бредовой дремы, он почти не помнит последствий кораблекрушения.
На краю его койки сидит король и смотрит на него с отстраненным интересом, с каким люди смотрят на появившегося у них щенка или котенка.
Он предлагает обращенному чашу, и тот жадно пьет, не замечая стекающей по подбородку жидкости. Человек никогда не пробовал столь восхитительного напитка: такого сладостного, такого вкусного, такого…
Король убирает чашу.
– На этот раз хватит, – говорит он с сильным акцентом, хлопает человека по плечу и ставит чашу подальше от койки.
Человек вытирает рот и ошеломленно смотрит на оставшиеся на ладони красные следы.
Как видите, этот человек еще не понял случившегося с ним.
Он опускает руку, и потрясение сменяется мыслями о семье. Сколько времени он здесь находится? Время размыто. Корабль, на котором он плыл, кажется невероятно далеким событием.
– Спасибо, – хрипло произносит человек. – Благодарю за гостеприимство. Но мне пора.
Король молча улыбается.
Человек думает, что его, скорее всего, не поняли. Он находится далеко от дома. В какую страну он попал? Когда-то он это знал, но сейчас…
Не важно. Человек не говорит ни на одном языке, кроме родного.
– Мне нужно идти, – повторяет он, тщательно выговаривая каждое слово и для лучшего понимания показывает на окно, за которым плещется море.
Король по-прежнему молчит. Его улыбка делается шире, обнажая концы заостренных зубов.
Эти зубы… Видя их, человек вспоминает ночь, едва не ставшую последней в его жизни.
«Ты хочешь жить?»
Человека охватывает ужас, который он старается не замечать.
– Прошу тебя, – с мольбой обращается он к королю.
Но король лишь гладит его по затылку.
– У тебя больше нет дома, – с оттенком сожаления говорит он, и его акцент становится еще заметнее. – Отныне твоя жизнь только здесь.
Через несколько лет человек почти забудет этот разговор. Но те пять слов крепко засядут у него в мозгу:
