со слов моей мамы, предполагала, что кто-то из близких к отцу людей написал донос, может статься, его жена…
Зухра встала, стряхнула с платья траву, постояла, глядя на звезды, и вдруг каким-то чужим, решительным голосом выдохнула:
– Ни за что не вернусь в этот мерзкий детский дом! Ни за что! Хватит унижений! Поеду куда угодно, но не вернусь!
Как только стало известно, что нам некуда бежать, я начал переживать, вдруг мои друзья в конце концов захотят повернуть обратно. Категорическое заявление Зухры воодушевило меня.
– Я тоже не хочу возвращаться! – сообщил я, обрадовавшись. – Поедем в Красноярск, посмотрим, а потом попросимся в какой-нибудь детский дом.
– Они отправят нас обратно, – невесело вставил Данис.
– А мы не скажем, откуда сбежали… Имена себе придумаем другие…
Меня поддержала Зухра.
– Я согласна. Куда угодно, только не обратно…
– Решено! – почти по-взрослому изрек Данис, разрезая кулаком воздух.– Правильно, Малыш, поедем в Красноярск… Как я вас люблю!
Он порывисто обнял меня, а Зухра подошла и притиснулась к нам. Мы, связанные одной судьбой, крепко прижавшись друг к другу, стояли в незнакомом ночном лесу при догорающем костре, по-детски веруя, что обязательно отыщем свое счастье на этой земле. На небе мерцали миллионы звезд, и мы надеялись, что среди них есть и наши. Ведь не зря говорят, что когда рождается человек, то на небесах одновременно загорается и его звезда – звезда счастья.
Проснулся я в хорошем настроении, как будто и не было вчерашних волнений. Рядом, свернувшись калачиком, спал Данис. Зухра возилась у костра. Увидев меня, она улыбнулась.
– Иди, умывайся, завтракать будем. Данис еще спит?
– Поспишь тут с вами, – послышался недовольный голос из шалаша. – Полежать бы еще минут шестьсот на перине…
– Чего захотел! Может, тебе завтрак в постель подавать? – отозвалась девушка. – Марш умываться!
Утро выдалось солнечное и теплое. Закусив остатками вчерашнего ужина, мы убрали все улики нашего пребывания. Разобрали шалаш, залили костер и тронулись в путь. Мы уже не обсуждали, куда нам идти. Раз решили, значит двигаемся по прежнему маршруту. Делай, что должен, будь, что будет.
Лес заканчивался. Не теряя из виду речушку, которая должна нас вывести на Ольховку, затем на Акбирды, откуда пойдет дорога на пристань, мы свернули на кукурузное поле. Хотя стебли еще небольшие, доросли всего до нашего пупка (и в случае чего, не спрячешься), но мы упрямо шли по нему. Заканчивалось одно поле, отдыхали минут десять в посадке, а затем шли дальше. Через четыре часа ходьбы по кукурузному полю даже Зухра не выдержала, начала ворчать: «Они, что, зимой силос будут жевать, что ли?». – «Самого Хрущева кормить бы каждый день этим сырым кукурузным хлебом!» – поддержал ее Данис, видимо, вспомнив детдомовский хлеб. Мне тоже надоели эти однотипные поля. Хотел пить и есть.
