сил закричал Алексей, чувствуя, как по спине течёт холодный пот.
Он попытался поднять Прасковью, но не смог – тело жены налилось неподъемной тяжестью.
– Прося! – закричал Алексей. – Да чего с тобой такое-то?
Он несколько раз ударил жену по щекам, но она не приходила в себя. Когда в комнату вошли встревоженные родители, Алексей вскочил на ноги и всплеснул руками.
– Что делать-то? Отец, мать, может, хоть вы ей поможете?
Акулина подошла к Прасковье, склонилась над ней, и в это время Прасковья обмякла на полу и что-то зашептала себе под нос.
– Всё ясно с твоей женой, Алёша. Так я и думала, что она у тебя никудышная! – зло проговорила Акулина.
Алексей непонимающе уставился на мать. Акулина взглянула на него и проговорила чуть тише:
– Чего вылупился? Кликуша она! Бес в ней сидит. Хорошо, что я ребёнка у неё забрала. Как чувствовала!
– Что ты такое говоришь, мама? – воскликнул Алексей. – Какой ещё бес? Это у неё после родов, наверное, не прошло. Болезнь у неё, поди, какая? К врачу ей надо!
– Глупый ты, Алёшка! Врачи бесов-то не выгоняют. Ей к горным монахам надо, вот они ей помогут.
Алексей топнул ногой, замахал на мать руками, подошёл к Прасковье и поднял её на руки. Положив жену на кровать, он прошептал матери:
– Веришь в какие-то бабкины байки!
И тут комнату огласил громкий вопль – Прасковья села на кровати, вытянула перед собой длинные чёрные руки и, страшно выпучив потемневшие глаза, закричала хриплым голосом.
– Вот и пришёл твой час, старая тупая овца!
Она сползла с кровати и в два прыжка преодолела расстояние, отделяющее её от Акулины. Повалив свекровь на пол, Прасковья зарычала и впилась в её шею зубами. Первым на помощь Акулине пришёл муж. Он схватил Прасковью за длинную косу и попытался оторвать от Акулины. Та отбивалась, яростно рычала и не разжимала зубов. Алексей суетился возле них, бегал туда и сюда, не зная, с какой стороны подступиться к Прасковье.
– Отпусти её, полоумная! – заорал во весь голос на Прасковью свёкр.
Он схватил её за шею, но она продолжала рвать зубами плоть Акулины. По полу потекла алая кровь, Акулина страшно захрипела, вцепившись ногтями в спину невестки. Алексей, не в силах вынести страданий матери, схватил табурет и с силой ударил им Прасковью по голове. Тело её обмякло, она повалилась на Акулину и, наконец, замерла неподвижно на полу.
– Я ведь не убил её? – испуганно спросил Алексей.
– Да лучше бы убил, тварь такую! – в сердцах ответил отец.
Он наклонился к Акулине, зажал ладонью рану на её шее и снова закричал:
– Чего ты, Лёша, как истукан стоишь? Вяжи эту тварь и беги скорее за лекарем! Помрёт ведь мамка наша!
Отец горестно всхлипнул, а Алексей взял старый ремень, связал им Прасковье руки и, накинув фуфайку, со всех ног побежал за помощью.
