style="font-size:15px;"> И решил подьячий, на всякий случай, от тех грозных криков подальше спрятаться, благо сумел он по правую руку от себя рассмотреть несколько ступенек, уходящих куда-то вниз. Ступенек оказалось около десятка, а дальше подземный ход! Да такой просторный ход нашёлся, что подьячий сумел в полный рост встать. Правда, разбежаться по этому ходу не получилось – в дверь уткнулся Осип. Дверь оказалась незапертой. Беглец быстро приоткрыл её и оказался в тесной конурке. Пока закрывалась дверь, подьячий успел заметить, что в конурке есть ещё два выхода: в одном из них виднелся багрово-красный мерцающий отблеск, а в другом тьма. В эту тьму Осип и поспешил спрятаться. Когда тебя ищут, от света лучше держаться подальше. На свету всегда опасностей больше, это только дураки тьмы боятся.
Скорее всего, это была какая-то кладовая, сплошь заставленная бочками, кулями и причим хламом. По стенке да на ощупь пробрался подьячий в угол и присел там на корточки. Жалобно скрипнула распахнувшаяся дверь.
– Где он?! – послышались крики. – Ищите!
– А чего я прячусь? – подумал, вдруг, Осип. – Надо выйти сейчас и сказать им, что я из Разбойного приказа, а в случае чего, так можно «слово и дело» прокричать. От такого крика у любого коленки задрожат.
Подьячий опёрся рукой в земляной пол, чтобы встать, но тут другая мысль одёрнула его смелый порыв.
«Да, ты и пикнуть не успеешь, – шепнула подлая мыслишка, – как они тебя пиками заколют. Злые они сейчас… Под горячую руку врага в опасности только распоследний дурень полезет. Пусть поостынут малость, а потом и откроешься»
Осип сел на пол за высокой кадкой и придвинул к себе какой-то большой куль, похоже с березовым углём.
А рядом перебранка занялась.
– Чего вы тут делаете? – кричит злой хриплый голос. – Не велено сюда никому ходить! Вон отсюда!
– В подпол, вроде, какой-то оборванец забрался! – отвечает другой голос, не хриплый, но тоже злой. – Вот мы и ищем его! Он куда-то сюда пополз!
– Не здесь никого! Пошли вон, а то Ивану Кирилловичу пожалуюсь!
– Уйдём, уйдём… Только если ты тут увидишь кого, так бей любого насмерть без разговоров. Велено так.
– Без вас знаю – как с чужими в этом подземелье поступать. Проваливайте!
Лязгнули запоры и всё стихло. Подьячий вздохнул облегчённо, но тут в кладовой внзапно стало светло, словно днём. Кто-то вошёл с факелом. Осип замер, притаился за кулями, сидит ни жив ни мертв, ожидая как сейчас острая пика ребра его ломать начнёт. Но, вроде, орять обошлось: и рёбра целы, и снова в кладовой тьма непроглядная.
Подьячий сидел на полу до тех пор, пока его не стал холод одолевать. Сначала Осип терпел, а когда зубы у него потихоньку застучали, решил выбраться из своего убежища.
И вот опять у него два пути: к двери, откуда пришёл или к таинственно мерцающему зареву. И показалось Осипу, что какая-то страшная тайна прячется возле зарева того. Желание узнать тайну победило тягу к свободе, и подьячий осторожно пошёл к красному свету в дверном проёме. Шаг, ещё
