вкушала бы съестные изыски, любовалась бы рассветом и засыпала с закатом.
– За меня, – после долгих раздумий ответила Пурга, повертев кружку в руках. Когтистые пальцы мелко дрожали, вскоре лихорадочный озноб охватил руки вплоть до локтей. – Согласись, наши истории похожи.
Пурга подняла на Джейн взгляд ледяных, затянутых инеем глаз. В их глубине плескалось разъедающее нутро горе, которое, укоренившись в сознании, ядом распространилось по всему телу, метастазами поселилось в каждом органе и теперь зрело. Зрело, во мгновение ока готовясь извратить суть полноценного естества.
– Но не только люди горазды убивать тех, кто им не по нраву. Тех, чьё существование идёт вразрез с их убеждениями, – вскинув губу, Пурга дико клацнула зубами и зарычала. – Авелинцы тоже этим грешат.
Йенифер насупилась и скрестила руки на груди. Не верилось ей, что высокородные, приближённые к Изначальному Богу эльфы Авелин могли пойти на зверства, к которым обычно были причастны люди.
– Сейчас у них другой король. Хороший, – воскликнула она, вспомнив истории, рассказанные Сесилией. – Нас… Да нас давненько никто из них не трогал! Всё люди, – Джейн брезгливо повела носом и с силой сжала кулачки, ногтями впившись в ладони. Её кожа плотно обтянула костяшки пальцев. – Во всём люди виноваты. Они часто ходили к нашему дому, поджидали, говорили дурное.
Джейн пригубила травяной отвар и полной грудью вдохнула его горчащий запах, под завязку наполнив им лёгкие. Крылья её носа расширились, пропустив внутрь больше напитанного пряными ароматами воздуха.
По углам деревянной коробчонки, гордо наречённой домом, висели сухоцветы, собранные в пучки. Они висели под потолком, овитые паутиной и занесённые пылью, и источали лёгкие, но приятные запахи, навевающие тёплые воспоминания о весенней прохладе и знойных летних деньках.
– Деточка, как же ты наивна, – Смоль засмеялась так, что широкая грудь её заходила ходуном, а голова немного запрокинулась. Чёрные локоны её волос, ниспав на плечи, затряслись в такт подёргиваниям всего тела. – Ты королька этого видела? Думаешь, причастные к расправам и гонениям изуверы и впрямь ему подвластны? О-о, великий Покровитель, избавь меня от сей… – она громко хохотнула и показала зубы в озорной улыбке. – От сей глупости.
Нахально взглянув на Пургу из-под густых бровей, Смоль шикнула, причмокнув губами, и покачала головой.
– Девонька обо всём знать должна. Неча ей обманываться, – крючковатым когтем помешивая подостывший чай, она подцепила стебель мелисы, выудила его из золотисто-коричневой жидкости и положила себе на язык.
Хрустнула мягкая веточка, горечь и свежесть омыли желтоватые клыки, обдали прохладой щёки и притупили вонь затхлого дыхания, студёной волной соскочив с корня языка прямо в горло.
А Джейн и не обманывалась. Она знала, что среди людей, эльфов и прочих
