окна не держат тепло,Разоренный дворец на дом непохожий.
Но ветхое одеяло меня своей нарекло.
Я застыла в смоле,
У меня крылья и шесть ножек.
Я танцую маленькой душой наголо́
На дырявом ковре
Под нездешнюю музыку.
Моя королева любит губы покусывать
И вкуснее всех готовит пюре,
Для подачи посыпав цветным стеклом.
Недели потерялись в омуте глаз.
Сколько дней потопить, моя королева?
Я не глупая бабочка, я голубой топаз.
И я буду по-предательски смелой…
Разорванная руками шелковая нитка —
Гнилое яблоко в дорогом хрустале.
Я сижу у стены, сбежавшая фаворитка,
И показываю ей театр теней
На этой стене.
Невесомость
Вновь низко пасть к самому небу.
А мне снова хочется прислушаться к ветру.
Пусть сбудутся все смешные приметы.
Была ли я? Нет, меня не было.
Мечется бисер моих заключений —
Это просто мой подарок на память.
Последние вздохи на прохожих истратить,
Смешать с былью конфетти сновидений.
Ты сегодня так незнакомо-печален.
Твоих глаз невесомость вплетается в жилы.
Ты думаешь я по-дурацки забыла,
Как это больно – упиваться мечтами?
Нет, не забыла, но жажду забвенья.
Я сойду с ума сейчас только немножко.
Черпая секунды серебряной ложкой,
Пусть слова обратятся в легкие перья.
А небо дорогу неспешно умыло.
Прошу, пойди мне еще раз навстречу
По той старой аллее, пусть я не отвечу.
Была ли я? Ты знаешь, что не было.
Ноябрь
Ноябрь – как тишина после выстрела. Никаких предчувствий беды, никакого гнетущего груза — все было и все произошло. Тишина выбила пробки и похоронила кривые вереницы следов.
Ноябрь – бледная маска зимы, которую она держит прозапас. В его сугробах и не поваляешься, не слепишь снежки, не утопишь сапоги. В этой плохо выполненной копии хорош только воздух да полузасыпанные снегом детские качели. Навевает воспоминания и щемит где-то под левой лопаткой.
Ноябрь шепчет языческую молитву и тихо стучит ногтями по стеклу окна. Зовет за собой под мелкий снег, под уханье совы, под шелест голосов, которых ты когда-то не дослушал. Дает всего один шанс, а потом уходит в морозно-туманную дымку.
Завороженно смотришь вслед.
Под ногами слякоть.
Кто-то из подтаявшей лужи передает привет.
Город чудес
Он подвел меня к краю и спросил, что я вижу. Любил он такое вытворять, когда мы пересекались где-то в Городе. В первый раз это было на крыше обшарпанной пятиэтажки, с которой открывался вид на одну из главных улиц и чуть-чуть на набережную.
– Дома,
