Шляпник болезненно сжался до размеров кочки.Папочка, хватит!
Господи, посмотри на меня…
Второй шанс
Я проснулся, когда часы показывали 6:25. До звонка будильника еще целых пять минут, но я все равно откинул одеяло и отправился смывать с себя вязкие сны, которые с некоторых пор преследовали меня с завидным упорством. Горячий душ и чашка крепкого кофе прогонала их на раз-два. А там уже можно смело начинать новый день. Вскоре утреннюю тишину прорезало жужжание кофемолки, тостер с тихим щелчком выпустил два поджаристых кусочка хлеба, а на сковородке уже поспевал бекон и два желтых глаза яичницы.
Накрыв на стол, я отправился в спальню Лизы. Она сидела на стуле перед окном и смотрела на дождь. Поза расслабленная, в руках книга, на плечах плед. По-классически уютная картина. Но я все равно почувствовал витающее в воздухе напряжение. Опять она не спала.
– Лиза, завтрак готов, – произнес я, не переступая порога комнаты.
– Я сейчас буду, – ответила она негромко. А сама даже не дернулась.
За столом сидели молча. Ковырялись в тарелках, не поднимая головы. Уже даже не пытались искать темы для разговора. Еще немного, и этот нехитрый ритуал совместного принятия пищи тоже отойдет в прошлое, как и все остальное, что нас некогда связывало. Но мы все равно продолжаем цепляться за эту последнюю соломинку, как сладкая парочка утопающих. Не доев, я встал из-за стола, дежурно поцеловал Лизу в макушку и пожелал хорошего дня. Она ответила мне по стандарту: «И тебе, дорогой».
Мы так ни разу и не взглянули друг другу в глаза.
***
Лиза была моей первой и единственной любовью. Мы вместе учились в старших классах, вместе стали королем и королевой выпускного бала. Со мной же она лишилась девственности на утро после. Я боготворил Лизу, мечтал, как мы создадим семью, возьмем ипотеку, будем воспитывать детей и состаримся вместе. Другой жизни я и не желал.
Все мои мечты рухнули, когда спустя неделю после выпускного Лиза попала в автокатастрофу вместе со всей своей семьей. Никто не выжил. В тот миг, когда я узнал о случившимся, внутри будто что-то умерло. Я почувствовал себя сломанным и пустым. И казалось, никто уже не заставит сердце биться чаще, как это было с Лизой.
Следующие десять лет я усиленно делал вид, что пережил потерю и жил дальше. Отучился в универе, нашел хорошую работу, купил квартиру. Встречался с разными девушками и без сожаления расставался. Друзья говорили, что я изменился, стал жестким, циничным, мелочным. Да я и сам это чувствовал. Внешне все было хорошо, но я явственно ощущал, как моя жизнь трещала по швам. А в голове пульсировала только одна мысль: если бы рядом была Лиза, то все сложилось бы иначе.
Когда открыли первый в стране Центр Воскрешения, я отнесся к этому скептически. Перспектива вернуть к жизни умершего человека на срок до одного года взамен твоих пяти казалась мне слишком утопичной. Но однажды на обеде мой коллега со слезами на глазах рассказывал как вернул мать, умершую еще в его
