пса. Около раскопанный ямки лежал проржавевший н. о. ж.и.к, почерневшее и облупившееся кольцо, а серьги не было.
– Копай еще, серьга должна быть.
– Нет тут больше ничего.
Я присела на корточки и принялась копать. Земля противно забивалась под ногти, пальцы обдирались об мелкий сор, но я все равно искала. Ноготь об что-то зацепился и из ямки показалась золотая серьга на французском замке, украшенная маленьким рубином. В моей шкатулке лежала точно такая же, но я не помнила откуда она там взялась, а теперь всё начинает вставать на свои места.
– Шах, я была тут в детстве! Здесь жил мой дедушка! О боже! Это родина моего отца! – я крутила украшение в руках, пытаясь вспомнить что-то ещё из той поездки, но тщетно. Память заложила воспоминания бетонной стеной. Серьга отправилась в карман джинс, а я, окончательно уверенная, что меня сюда позвали не просто так, поплелась в баню.
В этот раз купание прошло легче, жар не так сильно разъедал глаза и я даже попарилась. Разгоряченное тело приятно покалывало после бани, а прохладный ветерок казался зимним порывом ветра.
Я, дед Ерей, баба Жита расположились за столом под сенью груши, а Шах и Будяй сидели на крыльце. Молодой домовой то и дело поглядывал в нашу сторону и что-то шептал псу, а тот навострял маленькие, медвежьи ушки.
На белой отглаженной скатерти стоял горячий котелок с наваристым борщом, ржаной хлеб, нарезанный толстыми ломтями разносил легкий аромат тмина. Соленые сало соседствовало на блюде с холодцом, маринованным чесноком и огурцами, рядом в блюдце налита горчица. У меня потекли слюнки, хотелось наполнить свою миску до краев и хрустнуть огурчиком в прикуску с чесноком, но я выжидала, пока баба Жита завершит свои дела в летней кухне.
В начале ужина были разговоры о быте, здоровье и прочих ежедневных делах, а вот когда почти пустой котелок с борщом заменился на заварник, а блюда с соленьями превратились в блюдца с вареньем и медом, пошла неспешная беседа и введение меня в курс деревенских дел. Баба Жита говорила тихо, почти шептала, опасаясь лишних ушей:
– Когда Алтея пропала, все было тихо и мирно. Мы сначала и не докумекали, шо она куда-то сгинула, потому что в люди выходила редко, обращались за помощью к ней ещё реже. Кому надо чернотой судьбу перечеркивать? А вот уже несколько лет кто-то покоя не дает нам… Начали дары к её дому носить, ну, чай ты видела всё своими глазами. Началась б. е. с.о.в.щ.и.н.а в деревне, то по окнам темень шастает, по в хлевах со скотиной дела плохие творятся, то нашествие змей, шагу ступить негде, клубками гадюки извиваются, то вот зимой волки пришли, несколько стай. Складывается впечатление, будто нас извести хочет кто-то. Никак с Ереем поймать не можем, ускользают негодники! – бабка хлопнула морщинистой ладонью по столу.
– Та морок потому что на нас! Мо-рок! Жит, ну сколько раз тебе говорить надобно то, а?! – дед Ерей был зол, искры так и летели из глаз, – Акиа, помоги нам, в долгу не останемся. Будяй про тебя много чего рассказал, нам, у тебя молодой, есть чему
