подлила доктор-пульмонолог. Главная наша проблема, как мне казалось, на тот момент заключалась в трудностях с дыханием, поэтому консультации у пульмонолога были регулярными. Она мне сказала, что таких детей нужно выращивать на теле, не отпускать от себя в прямом смысле ни на минуту. Реализовать это в условиях больницы было категорически невозможно: детская корзинка, где проводила все свое время малышка, находилась на одном этаже, а отделение для мам – на другом. И взять ребенка хотя бы на ночь с собой не представлялось возможным. Точнее, такая крамольная мысль, если и приходила в голову, то быстро разбивалась о поднятые в удивлении брови лечащего врача.
К этому времени, а прошло уже почти четыре месяца с рождения, я пыталась разобраться в лекарственных препаратах, которые принимала малышка, и понять, как долго все это лечение будет продолжаться. Выделила главную проблему: зависимость от ингаляционной терапии, которую проводили три-четыре раза в сутки. Решила разобраться и в этом вопросе. Очень уж мне не нравился уродливый аппарат с большим ведром и длинными трубками. Я была искренне удивлена, что в стране, где запускают космические корабли, не смогли придумать ничего лучше этого ведра с трубкой для лечения заболеваний, подобных нашему.
Поиски в интернете не увенчались успехом. Интернет тогда уже был, но несравнимый с тем, что имеем сейчас. Я не придумала ничего лучше, как по старой памяти отправиться в публичную библиотеку имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. Когда-то я проводила там дни, работая над дипломом. Первый же журнал, который я взяла в руки в читальном зале, «Пульмонология» пролил свет на проблему. Почти всю обложку журнала занимал рекламный модуль, на котором красовался маленький симпатичный аппарат под названием PARI UNION. Текст рекламы «кричал» о достоинствах этого чудо-изобретения. Я позвонила по указанному телефону и, к моей радости, узнала, что фирма-дистрибьютор имеет своего представителя в Санкт-Петербурге.
С трудом собрав 270 долларов, я в течение двух дней приобрела это сокровище и принесла его в больницу. Результат после первой ингаляции превзошел все ожидания. Дорогостоящий пульмикорт не разлетался облаком по палате, а достигал конкретной цели, а именно легких моей малышки. Тогда этот лекарственный препарат продавался в маленьких круглых капсулах и стоил очень прилично. Лечащий врач была удовлетворена результатом, внимательно вслушиваясь в дыхание дочки.
Позднее я узнала, что она (врач) посоветовала и другим мамам приобрести такой аппарат. Я была искренне удивлена, почему врачи не читают профессиональные журналы. Этот вопрос повис в воздухе, задавать его я не решилась. Вот так я «спасла Рим».
Мне очень хотелось домой, но при этом я очень боялась остаться с малышкой наедине, опасалась, что не успею ей помочь, если что-то произойдет. Главной проблемой для меня на тот момент было найти хорошего неонатолога, который согласился бы наблюдать мою дочь. Так никого и не найдя, я все-таки написала расписку (ее копия
