rel="nofollow" href="#n_206" type="note">[206]. Это предупреждение исходит из уст ведущего специалиста в области теории рационального выбора, так что им не стоит пренебрегать[207].
Мы обсуждаем здесь «войну племен» по той причине, что порядок клевания выстроился не только среди общественных наук, но и непосредственно внутри самой экономической теории, причем даже в большей степени. Застолбив за собой то место науки наук, которое Конт когда-то пытался отвести социологии, экономисты организовали внутри своего сообщества специфическую культуру междоусобного соперничества, согласно которой мерой статуса и престижа является математическая сложность. Эту ситуацию идеально иллюстрирует классическое антропологическое эссе «Life among the Econ» («Жизнь среди эконов») Акселя Лейонхуфвуда[208].
Это юмористическое эссе описывает маленькое, но стойкое племя – эконов, члены которого делятся на касты, известные как области, у каждой из них имеются собственные тотемы, известные как модли. Эконы проживают в деревнях, известных как «ф-теты», а правят ими старейшины, которые позволяют молодежи переходить в статус взрослых только после того, как те создадут достаточно качественный модль. Управление племенем осуществляется в ходе традиционных племенных советов, проходящих в середине зимы[209]. Соперничество среди членов племени находит отражение в строгой иерархии. Хотя относительный статус микров и макров не определен, все эконы склоняются перед величием мат-эконов, создающих самые изысканные модли, и все пренебрежительно смотрят на низшую касту регионтов, презираемых за связи с чужими племенами, такими как политоги и социолы, а также за то, что ставят под угрозу моральные устои племени, недостаточно уважая строительство модлей.
Пока разные разделы общественной науки продолжают концентрироваться каждый на своем круге узко очерченных проблем, поддающихся анализу при помощи соответствующих наборов инструментов, можно говорить, что все в порядке. Однако когда мы сталкиваемся с устойчивой неспособностью стран вырваться из тисков бедности либо с великими экспериментами в области прикладной социологии, такими как попытка внедрить системные изменения в странах бывшего СССР, нам приходится задуматься о последствиях все большего отдаления сегодняшней общественной науки от любознательности Смита и классических экономистов, не говоря уже о philosophes вообще.
В то время как процесс углубления специализации и совершенствования методологии дал общественным наукам видимость того, что они все больше нагоняют точные науки, он также привел к появлению того, что можно назвать огромной дырой в середине. При ближайшем рассмотрении оказывается, что ответы на многие важные вопросы, которые стоят перед нами сегодня, следует искать в тех пустотах, которые оказались не покрыты, к примеру, экономической теорией, социологией и политологией. Перспектива того, что эти пустоты заполнятся серьезными междисциплинарными исследованиями, к сожалению, весьма ничтожна.
Далее см.: Elster J. (ed.). Rational Choice. New York: New York University Press, 1986.
Leijonhufvud A. Life among the Econ // Western Economic Journal. 1973. Vol. 11. No. 3. Воспроизведено в: Gans J.S. (ed.). Publishing Economics. Cheltenham: Edward Elgar, 2000. (Рус. пер.: Лейонхуфвуд А. Жизнь среди эконов // THESIS. 1993. Вып. 3. С. 277–287.)
Для читателей-неэкономистов поясним, что эти советы олицетворяют ежегодные конференции Американской экономической ассоциации, традиционно проходящие в начале января.
