поймут, что это я издал крик ночного ястреба. Ни один изданный человеком звук, кроме того, что издал другой индеец, не способен обмануть слух краснокожего охотника.
Не было времени крутиться на волнах неопределенности. В двухстах ярдах справа от меня из соснового леса вырвалась бомба, разбрасывавшая снег и лед во все стороны.
– Хусейн! – Крича и размахивая руками, я выскочил на открытый луг между нами.
Он не сразу заметил меня, но быстрым шагом направился вверх по лугу; его злобная голова раскачивалась на ветру, тонкие ноздри широко раздувались, уши дергались и поворачивались, жадно определяя мое расположение.
Хотя рассвет уже наступил, пока было недостаточно светло, чтобы он смог увидеть меня. И тут группа из двадцати богато украшенных перьями сиу выскочила из леса вслед за ним. Теперь либо Хусейн увидит меня, либо мне пришел конец, потому что сиу заметили нас обоих и с радостным визгом помчались по лугу. Я пробежал тридцать ярдов к Хусейну, прежде чем он заметил меня и галопом пустился ко мне. Вскочив ему на спину, я дал ему волю.
Позади нас сиу снова разразились воем; трое или четверо из тех, у кого были мушкеты, стреляли наугад, а остальные осыпали нас стрелами. Все они подгоняли своих лошадей.
В общем, обратный путь в форт Фил Кирни был приятным.
Когда мы начали его, морозно-голубой зимний рассвет в Вайоминге освещал наш путь. На западе и севере все еще мерцали несколько бледных звезд. Было очень холодно, воздух был таким неподвижным, словно сдерживал своё дыхание, чтобы не помочь кому-то победить или выиграть в этой скачке. Дробный стук копыт Хусейна эхом отдавался от черных склонов холмов по сторонам от нас, а боевые кличи сиу разносились взад и вперед таким жутким образом, что, казалось, вся долина наполнена воплями и криками тысяч воинов.
У исхудавших за зиму индейских лошадей не было ни единого шанса, как только Хуссейн перешел на бег. Покрытые снегом мили проносились под его копытами, словно развевающиеся на ветру белые страницы. На полпути к форту сиу остановились, позволив мне сначала придержать Хусейна на некоторое время, перейдя на лёгкий галоп, а потом и на шаг.
Таким образом, мы добрались до Фил Керни около девяти часов утра. Подъехав к дому, я поднял винчестер в воздух и выстрелил: один, два, три выстрела, пауза, затем четыре, пять.
Это был сигнал разведчиков о приближении индейцев.
Кэррингтон немедленно вызвал меня к себе. С ним был Феттерман. Я изложил свои сведения без прикрас. Реакция командира форта была логичной, Феттермана обычной для него.
– Феттерман, примите все меры предосторожности, чтобы отразить нападение. Мне нужно, чтобы в пороховом складе были припасы для женщин и детей. Они должны укрыться там, когда начнется атака. Заминируйте склад, чтобы его можно было взорвать, если индейцы перелезут через частокол. Держите Филлипса наготове, чтобы доставить донесение в форт Ларами.
Португалец Филлипс был разведчиком,
