баловал Катю, он и улыбался ей чаще, и ласкал в основном ее. И Валентина понимала почему. Потому что Катя была вылитой матерью, такой, какой та была раньше: голубые глаза, пышные пшеничные волосы, мягкая улыбка. Сама Валентина пошла в отца: темноволосая, кареглазая, да еще и силу воли имела не слабее, чем у него.
Он уже давным-давно перестал скрывать, что старшая дочь его раздражает, и все же, даже когда он ругал ее за какую-нибудь очередную выходку, в глазах его горела отцовская гордость, в голосе слышалось уважение. Так он, наверное, относился бы к сыну, которого у него не было. Но после взрыва ниточка, связывавшая их, оборвалась, и теперь она остро переживала эту потерю. «Ему нужно кого-то винить», – сказала как-то мать. Но то, что он сделал виноватой ее, Валентину, казалось неправильным.
Когда-нибудь, папа, когда-нибудь ты простишь меня.
5. Слушаться маму.
Над этим пунктом она продолжала работать.
6. Каждый день играть на рояле лучше, чем вчера.
Какой теперь в этом смысл?
7. Сыграть для царя.
Она рассмеялась про себя и зачеркнула эту строчку.
8. Выйти замуж за Викинга.
Эта фраза уже была зачеркнута резкой ломаной чернильной линией. Фантазии глупой девчонки. Об этом она даже не стала задумываться, и на жар, который начал подниматься по ее шее к затылку, не обратила внимания.
9. Купить пистолет.
На этом пункте взгляд ее задержался. Сердце забилось чаще. Она все еще не придумала, как это сделать, но зачеркивать строчку не спешила. Революционеры пришли к ним однажды, они могли прийти и снова, как, бывает, повторяется ночной кошмар, и она решила подготовиться. Девятый пункт Валентина подчеркнула черными чернилами. Купить пистолет. Она долго сидела, глядя на список, тщательно, в деталях, обдумывая каждый из пунктов. Наконец, взяв перьевую ручку, она приписала еще одну строчку.
10. Найти большевика.
Найти того самого большевика, она имела в виду. Обещания полиции и уверения отца в том, что бомбисты заплатят за свое преступление, оказались столь же бессмысленны, как и ложь царя Николая. Люди в капюшонах исчезли, растворились в воздухе, словно их и не существовало никогда. Да, все выявленные большевистские ячейки были взяты под особый надзор и члены их допрошены, но никто ничего не знал о лесных призраках.
Найти большевика.
– Доброе утро, господин министр.
– Добрый день, господин министр.
– Добрый вечер, господин министр.
Эти слова Виктор Аркин любил меньше всего. Ему по душе было слышать: «Доброе утро, товарищ».
– Да, барин.
– Нет, барин.
Эти слова его и подавно раздражали.
Каждый день Аркин вез Иванова по санкт-петербургской набережной в Министерство
