которого следила леди Солсбери, был восстановлен.
И вновь мои рассказы стали одним из немногих развлечений, доступных принцессе. Дни проходили за днями, и я исчерпала весь запас преданий об Иосифе Аримафейском и короле Артуре с его рыцарями. Посему мне пришлось перейти к описанию жития святого Дунстана[46], чьи останки были перенесены из Кентербери в Гластонбери. Пришлось также вспомнить многочисленные легенды и сказки, связанные с холмами Мендип-Хиллз. Их я пересказывала с сильным местным говором, от звуков которого все придворные дамы буквально покатывались со смеху.
Всю жизнь я слышала, как говорит простой народ в Сомерсетшире и Глостершире, да и сейчас эта речь каждый день доносилась из уст Эдит.
– Ну и огневой он был парень, ровно петушок в курятнике, чистую правду говорю вам, высокородные дамочки и девушки, – начала я как-то одну из историй, которую в свое время услышала в поместье Хартлейк, и тут увидела, что моя горничная, чей говор и смешные словечки я так удачно изображала, присоединилась к моим слушателям в зале приемов. Среди всеобщего веселья лишь ее лицо отражало глубокую обиду.
Я сбилась, вернулась к своему рассказу, успешно закончила его, но похвалы и смех, которые выпали в конце на мою долю, не обрадовали меня так, как обычно. Как только мне удалось освободиться, я отправилась на поиски Эдит, которая исчезла из зала тотчас по окончании моей истории, лишь сверкнув в мою сторону глазами.
Я нашла ее в спальне фрейлин.
– А уж как я искала вас, потому туда и зашла, значит, – пробормотала моя служанка срывающимся голосом.
– Эдит, не обращай внимания на то, что я говорю другим людям. Они не из наших мест. Уверена, что, если ты услышишь, как говорят в их родных краях, для тебя это тоже покажется очень странным.
– Они меня до смерти засмеют теперь, мисс, после историйки вашей, – горестно вздохнула Эдит. – Знала б, что, значит, посмеяние мне такое выйдет, никогда б с вами сюда не приехала, с места б не тронулась…
– Ты хочешь оставить службу? – спросила я. – Что ж, я могу отослать тебя обратно в Хартлейк, но мне этого совсем не хочется.
Эдит не ответила.
Я вздохнула и проговорила, хотя слова давались мне с трудом:
– Прошу у тебя прощения, Эдит, за то, что осмеяла твою манеру речи. Но дело в том, что даже твердокаменные валлийцы при дворе принцессы пытаются говорить так, как лондонские благородные леди и джентльмены.
Я улыбнулась, пытаясь вызвать мою горничную на ответную улыбку, и добавила:
– И ты сможешь научиться так разговаривать, если попытаешься.
Эдит ничего мне не ответила, но по наклону ее головы я поняла, что она меня слушает. Мне хотелось о многом поговорить с ней, но тут вернулись мои подруги, и я решила больше не смущать Эдит.
Когда через несколько минут Эдит выскользнула
Святой Дунстан (909–988) – аббат аббатства Гластонбери, епископ Вустерский, Лондонский и архиепископ Кентерберийский. Впоследствии причислен к лику святых католической церковью. Считается, что он восстановил монашество в Англии и реформировал церковь. Был советником и государственным деятелем при дворах нескольких английских королей. В течение двух веков после своей кончины был самым известным святым в Англии, о котором сложено множество преданий, в частности предание, описывающее его ум и отвагу, с которой он вступает в бой с Сатаной и побеждает его.
