словом, самолет улетел без Женьки, как и предполагалось, зря только авторы тратились на переживания – лучше бы сразу сказали: «Она осталась на Берегу, со всеми своими близкими и далекими – с Лейлой-буфетчицей, со старой курвой Липовной, с ласковыми пьяницами и котенком Кузей. Или еще короче, моим любимым пятистопным ямбом: Хотела ехать – ехать не смогла!»
Небо снова заволакивали тучи. Но если полететь невысоко – так, чтобы не закрывать от себя грешной земли обратной стороной всеобщего ненастья, пушисто невинной и блистательно целомудренной (чувствуете, каков слог? – это он, Лавров, изгаляется!) – тогда только и можно увидеть рукотворный фурункул кратера с синим глазом мертвого водоема и брошенные вокруг на степной произвол неархеологические развалины. А там, дальше – еще один такой же нарыв. И еще много других и разных – смотря в какую сторону и как полететь. И нет такого места на Земле, куда бы можно было от них запрятаться – разве что, за облаками.
Короче, рассказчики – или повествователи (да назови хоть горшком – только в печку не суй!) – решили на этом ставить точку, но сказать «конец» не могут, потому что, как видите, жизнь продолжается, и продолжение, будем надеяться, следует.
Хотя…
Ладно, все!
P.S.: Имена авторов вымышленные и за случайное сходство ответственности не несут.
ДИВНЫЙ СОН,
или Прощальные необыкновеллы
АННОТАЦИЯ
В 1991-м году Порфирий Лавров находит папку с рукописью, редактирует текст и представляет его для публикации как роман неизвестного автора. Каждая глава произведения складывается из событий, происходящих в режиме «он-лайн», которые неизвестный автор озаглавил «ВОЛЬД (tragoedia)», вслед за которыми следуют воспоминания и переживания самого героя и истории некоторых его друзей-одноклассников. Кое-где в текст вкраплены лирические отступления, которые тот же автор называет «необыкновеллы» и «хармсиады». Некоторые главы завершают цитаты из поэтов Волошина и Заболоцкого. Свой роман автор обозначил как «прощальные необыкновеллы»…
Герой видит страшный сон, который поначалу кажется ему реальной действительностью, но кошмар в своей невероятности заходит так далеко, что герой начинает понимать, что он спит и видит страшный сон, и самым страшным в этом сне оказываются не события кошмара, а то обстоятельство, что герою никак не удается проснуться. Проходят дни, недели, месяцы – а он продолжает жить в своем сновидении и не может вырваться из «лап Морфея». Когда его отчаяние достигает предела – он просыпается в тюремной камере. Через несколько месяцев заканчивается срок его заключения. Когда герой выходит на свободу, события кошмара начинают с буквальной точностью повторяться в реальности. Скоро уже сама реальность начинает напоминать кошмар…
Это – роман-предчувствие. Предчувствие грядущего. Ведь на дворе – 1991-й год!
Посвящается
