взяла с нее слово вернуться в Конвейл и остаться у нее.
– Так и вышло?
– Нет.
– Что же случилось?
– Мы не знаем. Они ехали – каждая в своей машине, но в городе, в потоке машин, Адель ее потеряла. Было темно, слепили фары…
– Она не знает адреса?
– Просто не приехала, и все. Больше ее никто не видел.
– Кому Адель все это рассказала?
– Только мне. Мы хотим…
Мейсон прервал его:
– Сейчас к нам присоединится Джеймсон… Кто-нибудь знает, что Милисент исчезла?
– Пока никто.
– Когда это может всплыть?
– Некоторое время мы протянем. Адель скажет знакомым, что приютила Милисент, потрясенную трагедией, у себя, ее нельзя беспокоить.
– Хуже придумать вы не могли?
– То есть?
– Самое нелепое, когда любители берутся подтасовывать факты. Ничего хорошего из вашего засекречивания не получится. Спорить нам некогда, сюда идут. Отведите помощника шерифа в сторону и заявите ему об исчезновении вашей дочери.
– Как?! – У Блейна сперло дыхание. – Но это как раз то, что я хотел поручить вам… Как замять эту историю?
– Такое дело не замять. Нет ничего опаснее в данном случае что-то скрывать, поверьте мне. Вас уличат, начнете выкручиваться, а тогда все белое покажется черным.
– Я думаю о Милисент.
– Нет, простите, теперь я о ней думаю, а ваше дело – слушать меня. Посвятите в исчезновение дочери Джеймсона под строжайшим секретом, чтобы ни одной душе…
– Ну что ж, раз вы так советуете.
– Только так. Где Адель?
– Дома.
– Она знает, что вы обратились ко мне?
– Да.
– Прелестно. Где тут ближайший телефон?
– Вверх по дороге, в небольшом поселке, мили три.
– Заговорите помощника шерифа с таким же пылом, как меня чуть не заговорили, а как только сумеете выбраться, следуйте в «Конвейл-отель». Я буду вас ждать.
К ним решительно шагал Джеймсон. Мейсон сказал, почти не шевеля губами:
– Загоните его в угол, мистер Блейн! Дайте мне форы минут двадцать – двадцать пять.
Винсент Блейн шагнул навстречу помощнику шерифа:
– Уделите мне несколько минут, мистер Джеймсон. Строго конфиденциально.
– Ну что ж, мистер Блейн, слушаю вас.
Когда они отошли в сторону, Мейсон сказал Делле:
– Прогуляемся?
Они пошли по окружной дорожке к задней стене хижины, где оказались в высохшем русле горного ручья, вне поля зрения присутствующих, а затем поднялись по склону до того места, где Мейсон оставил свою машину.
– Садись, но не включай мотора. Не надо, чтобы они слышали. Иглы – скользкие, и я легко подтолкну машину до уклона, где она пойдет сама. Здесь, очевидно, так принято. Когда скажу – включишь мотор, а я впрыгну.
Так они все и проделали, а через некоторое время мотор завел свою урчащую песню.
–
