Поэтому, друг мой Феофилакт, нельзя допускать, чтобы реальная власть попадала в руки тех, кто не зависит от народного волеизъявления. Кто посвятил свою жизнь добыче сверхприбыли.
– Значит, война с Атилем неизбежна? – Спросил Феофилакт. – Не потому ли в Боспорской епархии алларисии всячески угнетают наших союзников, хазарских христиан.
– Атильское государство победить несложно, и Маслама это доказал наглядно, – подумав, ответил Константин. – Но в этой войне мало смысла. Сколько не руби Гидре голов, на месте одной вырастают две. Поэтому я предпочитаю Гидру укротить и держать на коротком поводке.
– Понимаю, – согласился с базилевсом Феофилакт. – Только поводок должен быть крепкий. А то Гидра быстро сожрет зазевавшегося хозяина, – пошутил он.
– Это точно, – улыбнулся вместе с патриархом и базиевс. – Ну а как прошла твоя беседа с нашей северной гостьей Хельгой? – Поинтересовался Константин, когда снова стал серьезен. – Что ты скажешь о регентше Русов? Ее держава тоже находиться на «шелковом» пути рахдонитов, как и Болгарское царство.
Теперь ненадолго задумался Феофилакт.
– Она очень умна и образованна, Константин, – серьезно ответил он. – И разговаривать с ней нужно серьезно. Давить на нее бессмысленно. Нужно аргументированно убеждать. Если она станет другом, то не за блестящие побрякушки или продавшись за золотые монетки. Пустыми обещаниями о красивой жизни ее тоже не купить.
– Хм. Вижу, она произвела на тебя глубокое впечатление, – хмыкнул Константин. – А как она объяснила сожжение целого города своих подданных?
– Как я понял, это как то связано с пропагандой Атиля. Подкупленные олигархи спровоцировали народные беспорядки. Вдова вынуждена была поступить жестко, что бы сохранить государство для своего малолетнего сына.
– И это было правильное решение, – одобрил Константин. – Полумеры там не спасли бы ее. Как я уже упоминал, «белые» олигархи и «красное» простонародье – ужасная смесь, легко свергающая царей и разрушающая государства.
Ну что же, если ты отпустил ее грех, на который она решилась ради своего отпрыска, я приму ее посольство.
– Когда? – Полюбопытствовал Феофилакт.
– Марианн Аргир навел порядок в Неаполе и Калабрии, очистив Лангобардию от карматской заразы. Победа объединенного флота Византии и испанских арабов над флотом Фатимидского халифата у Сицилии завершила блестящую компанию этого года, рассуждал Константин. – Как только закончиться триумфальная[498] встреча и чествование победителей на ипподроме, тебе Феофилакт предстоит готовиться к свадебным торжествам. После свадебных торжеств я приму посольство Хельги. А до тех пор, распоряжусь, чтобы паракимомен Василий обеспечил наместницу и ее людей почетными местами в ложах ипподрома, ну и всем необходимым. Русам полезно будет увидеть мощь и славу Византии.
– Константин,
Обычай триумфального шествия победителя в столицу с добычей и пленными сохранился в Византии почти во всех подробностях со времен Римской республики. Триумф входил в число актов придворного церемониала, его порядок описан в «Книге церемоний» Константина Багрянородного (607–615).
