прямая и явная выгода!
– Лучше б ты дома о выгоде государственной думал! – пробурчал Норов, но спорить дальше не стал.
Слуги суетились, собирая вещи Алимова и Златы в дорогу; отец только морщился, предпочитая путешествовать налегке, а дочь следовала примеру родителя во всем. Но даже Злата притихала, когда Петр Евгеньевич яростно спорил со своим камердинером Тимофеем, безуспешно пытавшимся убедить хозяина, что «без трех сюртуков парадных никуда вы, барин, не поедете, иначе стыдно будет!».
Любовь Андреевна вела себя тише воды, ниже травы; видимо, отец поговорил с ней наедине, да так, что при всех мачеха возражать не решалась. Но Злата не раз ловила на себе ее злой взгляд, обещавший много неприятностей в будущем, по возвращении. Впрочем, Злата была не из тех, кто способен долго переживать из-за неприятностей, которые еще не произошли, а ветер дальних странствий кружил ей голову, как и отцу.
А потом было путешествие, долгое и очень-очень интересное: поездом до Одессы, потом одним пароходом до Стамбула, а оттуда другим – до портового ливанского города Тира, затем снова поезд до Бейрута, а уж оттуда в Дамаск… И чем дальше не юг, тем более настоящим становилось лето: яркое, звонкое, солнечное и жаркое, не чета дождливому московскому.
Глава 2
Какие звонкие названия были в этой земле! Эль-Аси, Джебель-эш-Шарки, Джедире… Название столицы – Дамаск – звучало лучшей в мире сталью. Здесь было так непохоже на Россию, хотя, когда они ехали к Дамаску, Злате казалось, что она ненадолго возвращается на родину, так похож был пейзаж на степи юга России, – и тут же в поле зрения обнаруживалась рощица пыльных олив, и сходство мгновенно пропадало.
Злата не отрывалась от окна поезда, который вез их с отцом из Бейрута в Дамаск – в Бейруте у Петра Евгеньевича тоже обнаружились дела, и пришлось задержаться на пару дней. Было очень жарко, но Злата не обращала на жару внимания: вокруг было столько всего интересного, стоит ли думать о временных неудобствах! Спасали легкие шелковые платья, которые она привезла с собой из Москвы, и еще парочку она купила в шумном гостеприимном Бейруте.
Вместе с отцом, своей горничной Дуней и Тимофеем, частенько крестившимся, они прогулялись по городу, который за его бурную историю несколько раз полностью разрушали и восстанавливали. Петр Евгеньевич сказал, что поэтому его часто называют городом-фениксом. Злата ничуть не жалела об оставленных в Москве подругах и делах, стоя на площади у дворца Гран Серай или гуляя по улице Риад ас-Сольх. Незнакомые названия звучали сладкой музыкой, и их можно было проговаривать до бесконечности, как заклинания или стихи. Так хорошо было слушать их и смотреть на незнакомый мир из-под полей новенькой соломенной шляпки.
Алимов и сам радовался новым впечатлениям, как ребенок. С папенькой было очень интересно путешествовать: он многое знал и умел увлекательно
