несколько перефразировать высказывание известного отечественного юриста начала прошлого века П. Сергеича, то можно сказать, что тот следователь, который не сумел должным образом осуществить уголовное преследование, «может быть достоин жалости, но не заслуживает осуждения», тот же следователь, который нарушил однозначные предписания закона, «не исполнил долга, тот виновен»[83].
Более сложный и, конечно же, более принципиальный характер в контексте нашего исследования – для разграничения правомерного тактического поведения следователя от его злоупотребления в этом правовом поле – носят, как сказано, принципы (критерии) допустимости такой деятельности.
По мнению большинства исследователей данных проблем, тактическое средство уголовного преследования допустимо, если оно отвечает трем основным взаимосвязанным и взаимообусловленным условиям (критериям): законности; этичности (нравственности); избирательности воздействия.
Итак тактическое средство должно быть законно, правомерно. Это означает его применение субъектом соответствующего вида криминалистической тактики в рамках и пределах его компетенции, установленных законом при неукоснительном соблюдении им установленных запретов на то или иное поведение (например, наводящие вопросы запрещаются) и предписаний об условиях производства отдельных следственных действий (например, лиц, предъявляемых для опознания, должно быть не менее трех).
Принципиальное значение для оценки допустимости тактического средства с позиций критерия его законности, отграничения его от злоупотребления правом на тактическую деятельность являются правила, закрепленные в ст. 164 УПК: «При производстве следственных действий недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер, а равно создание опасности для жизни и здоровья участвующих в них лиц».
С этим процессуальным предписанием корреспондируется ст. 302 УК РФ, установившая уголовную ответственность за принуждение к даче показаний, а эксперта, специалиста – к даче заключения или показаний путем применения угроз, шантажа и иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание.
Особое внимание (в силу особой значимости этого положения) обратим на то, что речь в данной статье идет об уголовной ответственности следователя или дознавателя вне зависимости от того, правдивые или ложные показания ими получаются или делается попытка их получить запрещенными этой нормой закона способами
[84]
.
Этичность тактического средства означает, что оно должно соответствовать принципам морали и нравственности, требованиям общей и судебной этики.
Это, казалось бы, очевидно.
Но как раз именно оценка допустимости конкретных тактических средств с точки зрения этого критерия вызывает наибольшие разногласия среди криминалистов. К сожалению, большинство из них, по сути, решают этот вопрос, можно сказать,
