и дурная сторона опыта, когда ты видишь вдруг хитрость-тактику-интересы-ловкость. Когда ты видишь, что они машины – это искушение большое, ты тогда начинаешь судить людей. Я более строго могу судить людей… Это мое право… Но вот есть молитва Ефрема Сирина:
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух терпения, смирения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
Это перевод молитвы Ефрема Сирина, великопостная молитва – это поздний Пушкин.
– Целомудрие особенно хорошо в пост.
– «Оживи дух целомудрия» – это не то же самое, что целомудрие соблюдаемое. Это другая история. Так что – не судите и не судимы будете. Увидеть вдруг, что люди тебе не нравятся, – это довольно противный признак, или призрак старости. Значит, ты ослаб, значит, ты пустил себя во власть сравнения…
– То есть другие как хотят, а ты сам по себе живи?
– Себя суди.
– Возделывай свой маленький огород.
– Нет, не маленький огород! У тебя просто появится более здравый взгляд на мир. Если ты знаешь, кто ты сам такой. А если ты думаешь, что ты такой, а они этакие – то тобой можно как куклой крутить, и мы никогда не знаем, на какую грязную руку будет надета эта перчатка (с головой куклы)… Мы живем так, как мы живем, при том строе, при каком живем, – но это не значит, что это нам нравится. Я говорил уже про шар, а есть еще другое понятие, которое я обожаю. Был такой схоласт XIV, что ли, века, Оккам, бритва Оккама, а бритва – это то, что делает сечение, опять сечение, как в случае с шаром! И там есть такое: «Не помножай количества сущностей». Что такое Бог, что такое жизнь, что такое любовь, поэзия, слово, смерть – вы не сможете на эти вопросы никогда ответить. А если вы начинаете мудрствовать лукаво – то вы изовретесь или будете тем человеком, который хочет этим воспользоваться, он будет людям что-то внушать из каких-то своих корыстных соображений.
– Вас на этом трудно подловить.
– Больше всего меня раздражает вопрос – за кого я. То красные, то белые – и те и другие сволочи, так сказал один мужик, кажется, в «Окаянных днях» Бунина, – и это правда. А ему говорят – выбери! Если Господь не судил мне погибнуть в этом скотском межеумочном состоянии, то я не буду выбирать. Тем более если придется – как в этой стране всегда было, есть и будет – выбирать из одного. – (И тут уже непонятно, про кого он говорит – про мужика из бунинских «Окаянных дней» или про себя. – И. С.) – А чтобы выбирать из двух, надо взять на себя такие формы подчинения, которые образуют другую ступень общества… Когда я в онкологии лежал, я задумал завещательный текст на основании первой же пришедшей в мой ослабленный ум строки: «Россия – вовсе не отсталая, а преждевременная страна». Жить, размахивая великим будущим, когда нет великого настоящего, – нельзя. Или даже не великого, а нормального, порядочного. Хоть сколько-нибудь порядочного.
Дмитрий Быков:
«Я – графоман»
Дмитрий Быков вот только,
