родом и как зовут. И еще: не имел ли в прошлом судимостей, занят ли работой, а если нет, то на что живет?
На все вопросы Бутылочкин только и сказал, что голова болит после вчерашнего. С похмелья то есть.
Федора Палыча кобель между тем все рвался в избу, целясь там цапнуть кого-то, а может, он чуял там дичь. Федор Палыч, устав глядеть на кобелиные ужимки, изловчился и наотмашь вытянул того поводком прямо по нахальным глазам, после чего непослушный зверь вырвался и убежал вместе с поводком. Эта гремучая смесь, винегрет из рыжей собаки и серого волка, знала свое дело. Она чуяла в доме еще одного человека. Федор Палыч это понимал, но про себя решил: «Пусть кто-то другой найдет, но только не эта настырная скотина…»
– На чем ты приехал, Коля? – интересовались оперативники.
– На лодке, – отвечал тот.
– А конь тогда чей?
– Мой…
– Как твой?!
– В аренду. У мужика… В школе вместе учились…
– Так, так, так…
Ребята задумались. Возможно, что этот мужик и человек, кости которого обнаружены, были раньше знакомы.
Бутылочкин соглашался: знакомы. Вчера виделись и даже отметили сделку – аренду лошади. Полковник разочаровался в фермерстве и решил уезжать домой.
Мужик говорил. Ему ни на ноготь не верили. Слишком гладко у того получалось. Однако и возразить ничего не могли. Поэтому с удовольствием уцепились за спасительную версию: напоролись до потери чувств оба друга, а потом и дом загорелся. По неосторожности.
– Может, у тебя и документы на кобылу имеются? – спросил догадливый сержант. Он словно шуруп лез во все щели.
– Конечно, есть. Но только это не кобыла, – ответил Бутылочкин и посмотрел на зануду испепеляющим взглядом. В кармане у него лежала расписка о получении полковником Кожемякиным предоплаты за предоставленную в аренду лошадь по кличке Резидент.
– А деньги где?
– У него, конечно… остались. Неужели он правда сгорел. Он же мой товарищ. В школе вместе учились…
Бутылочкин опустил голову и принялся рыдать, размазывая кулаками слезы. Оперативники принялись его уговаривать. Не дело для мужика – сопли распускать. Еще неизвестно, чьи кости на пожаре обнаружены. Человек-то, может, живой – живее некуда. Разве так не бывает? Не реви, мужик.
Еле уговорили, успокоился, чмокая налимьим ртом и шмыгая носом.
– Подпиши протокол, Николай Григорьевич.
Бутылочкин, не глядя, подписал его.
– Читать надо, Коля, – подсказал Федор Палыч.
– Да ладно…
Не до чтений убитому горем мужику. Сейчас он пойдет и добавит на старые дрожжи, помянет товарища. Чтобы ему жить и никогда не умирать.
– Ну, мы пошли тогда. Ты уж как-нибудь тут сам. Мужик все-таки…
Опергруппа возвратилась к пожарищу. Подвели итоги. Получалось негусто. Если ворошить дело – точный «глухарь» получится, который никогда не раскроешь. По неосторожности,
