сдавали?
– Не, это было на ремонт коридоров. И еще мне надо двести рэ на методички ЕГЭ по русскому. Да, еще триста – Лариске.
Да, еще 300 – Лариске. Ларисе Анатольевне. Это наш репетитор по математике. И еще у нас репетитор по русскому. И по физике. Странная система обучения нынче в 11-м классе. Занятий в школе практически нет, и здоровенные обалдуи маются от безделья. Зато ходят на платные уроки к своим же педагогам. Достаю тысячу из кошелька и отдаю сыну. Остается три. Черт, до пенсии еще неделя. Нет, я не старая. То есть, конечно, уже не молодая, но я не на обычной пенсии, по возрасту. А по инвалидности. У меня вторая группа.
– Слу, Санек, завтра в «Лидере» в двенадцать все встречаемся – говорит сын в свой сотовый, на ходу закрывая дверь перед моим носом. «Лидер» – это компьютерный клуб. Сын там с друзьями играет в стрелялки. Зайти к нему и сказать, что он вымогает с меня последние деньги на игровой клуб? Бессмысленно. Сначала он докажет, что я не права. Потом – что я скандалистка и заедаю ему жизнь.
– Что тебе от меня надо? Что ты орешь? – он будет говорить это таким ужасным, грубым, чужим голосом, что мне станет невыносимо больно. Так больно, что я готова сделать что угодно, лишь бы прекратить эту боль. Хорошо, что мы живем не в многоэтажке. Открытое окно парадного на пятом этаже было бы страшным искушением.
Я иду в спальню. Муж давно лежит с газетой и ждет меня. Нет, Господи, нет, только не это! Порцию орального или анального секса на сегодняшний вечер я просто не переживу. А обычного секса у нас нет очень давно. У меня полностью разрушены тазобедренные суставы, коксоартроз. Хотя – это только отговорка. Нормальным сексом он и раньше не любил заниматься. О чем это я? Почему я считаю себя вправе устанавливать, что есть норма, а что – нет? Но я точно знаю: я вправе не делать то, чего не хочу. Я не буду этого делать. Я давно этого не делала, и никогда не хотела этого делать. Выпиваю порцию сильного обезболивающего (боль в позвоночнике невыносима, мне приходится выпивать тройную дозу) и сажусь за швейную машинку. Она у меня умница, с компьютерным управлением, я скачиваю обалденные вышивки с интернета, моя машинка может ТАКОЕ! Я шью свадебные платья. Мне, опять, придется сидеть всю ночь. Надо брать еще один заказ. Мы не доживаем до пенсии и зарплаты мужа.
– 2-
Смотрюсь утром в зеркало. У меня бледное, отечное лицо, и прослеживается какая-то неестественная, не то глуповатость, не то моложавость. А волосы, действительно, странного рыжеватого оттенка. Мне вчера не показалось. Да еще стали слегка виться! Вздыхаю – моя затворническая жизнь в четырех стенах жесткими пальцами мнет меня, как пластилин. Уже себя не узнаю. Мне сегодня к врачу, визит отложить нельзя. Без ежегодных перекомиссий у меня снимут пенсию. Надо только дождаться заказчицу.
– Света, вы прелесть! – с придыханием говорит мне роскошная женщина в изумрудно-зеленом, однотонном и блестящем платье. Я страшно горда: это в моем платье она безумно хороша!
– Держите
