Макор уже был охвачен неподдельной радостью.
За обедом пожилые кибуцники были возбуждены так же, как и молодые, которые работали на раскопках. Частично потому, что в каждой семье в Израиле есть хотя бы один археолог-любитель – редко встретишь дом, где не было бы осколков кремня, черепков керамики и других отзвуков прошлого, – а частично и потому, что для всех в кибуце раскопки стали «нашими».
– Я слышал, мы нашли сегодня что-то важное, – сказал Куллинейну один из обслуги. Ирландца выдавали сияющие глаза.
– Мы нашли краеугольный камень христианской церкви, – ответил Куллинейн. – Большой день для Ирландии.
– Неужели это все? – спросил мужчина. – Что это вообще такое? – Он поставил поднос на стол и присел сам, словно был хозяином ресторана.
– Мы не знаем, – сказал Куллинейн.
– Даже не можете предположить? – настаивал кибуцник.
– Предполагать будем завтра, – ответил Куллинейн. Его этот любопытный уже начинал раздражать.
– Можем мы прийти посмотреть? – спросил парень, и тут только Куллинейн заметил, что за его стулом стоят восемь или девять кухонных работников, полные желания узнать, что же происходит на холме.
– Хорошо, – согласился Куллинейн. – Приходите к шести.
И к началу дня более ста человек выстроились вдоль траншей, молча наблюдая, как четверо ведущих археологов приступают к работе над камнем времен христианства.
– Фотографии получились? – спросил Куллинейн англичанина.
– Проявил их прошлым вечером. Все о’кей.
– Рисунки сделаны?
Молодая женщина кивнула, и Табари начал осторожно расшатывать камень, но тот не поддавался.
– Мы должны снять верхние напластования, – предложил Элиав, и эта работа заняла добрую часть часа. Никто из зрителей не ушел.
Теперь этот столь важный для них камень держался лишь давлением лежащего на нем большого валуна. Куллинейн подозвал фотографа сделать последнюю серию снимков, после чего на пару с Элиавом начал ломами приподнимать валун. Они с трудом сдвинули древний груз, и наконец Табари, вглядываясь в пыльную темноту, смог увидеть и другую сторону камня.
– Есть! – крикнул он, и доктор Бар-Эль, глядя из-за его плеча, прошептала:
– Боже мой! Это потрясающе!
Теперь, когда был отодвинут мешающий валун, осталось только очистить от пыли столь долго спрятанную сторону камня, и на свет появилось вырезанное изображение маленького фургона с забавными приплюснутыми колесами, который нес на себе домик с овальной крышей. Его охраняли две пальмы. Археологи отступили, чтобы и кибуцники могли увидеть сокровище, но никто не проронил ни слова.
Наконец Элиав сказал:
– Это большой день для евреев.
Именно так народ представлял себе колесницу, несущую на себе деревянный Ковчег Завета,
