что хотя бы раз в жизни ты проявишь… проявишь понимание! Даже сочувствие к нуждам своей семьи и продемонстрируешь хотя бы капельку любви к бедной Джейн!
– Полноте, Луиза! Отсутствие у меня понимания и сочувствия угнетает тебя вот уже долгие годы. Я не питаю ровным счетом никаких чувств к твоей бедной Джейн, которую, откровенно говоря, и не узнаю, если столкнусь с нею нос к носу без предупреждения. Кроме того, мне еще предстоит усвоить, что Бакстеды тоже являются членами моей семьи.
– Разве я – не член твоей семьи? – пожелала она уточнить. – Или ты забыл, что я прихожусь тебе сестрой?
– Нет. У меня не было возможности забыть сей факт. Ну же, не кипятись – ты и понятия не имеешь, какое кислое у тебя делается выражение лица, когда ты гневаешься! Утешься осознанием того, что если бы Бакстед оставил тебя без гроша, я бы почел своим братским долгом взять тебя на содержание. – Он насмешливо взглянул на сестру. – Да-да, знаю, сейчас ты заявишь, что едва сводишь концы с концами, однако святая правда заключается в том, что ты – весьма обеспеченная особа, моя дорогая Луиза, но при этом – самая скаредная изо всех моих знакомых! Умоляю, не заводи свою шарманку насчет тех сестринских чувств, что ты ко мне питаешь. Меня от них тошнит. Ты любишь меня не больше, чем я – тебя.
Окончательно сбитая с толку столь недвусмысленным нападением, она пролепетала, запинаясь:
– Как ты можешь так говорить? Ведь я всегда испытывала к тебе самую искреннюю привязанность!
– Не обманывай себя, сестра: не ко мне, а к моему кошельку!
– Как ты можешь быть настолько несправедлив ко мне? Что до моей якобы состоятельности, то смею заверить, что ты, со своей беззаботной экстравагантностью, очень удивился бы, если бы узнал, что я вынуждена прибегать к жесточайшей экономии! Иначе почему, как ты думаешь, после кончины Бакстеда мне пришлось переехать из нашего прекрасного особняка на улице Альбемарль-стрит сюда, в это Богом забытое место?
Маркиз улыбнулся:
– Поскольку иной причины для переезда не существует, полагаю, ты решилась на это из своей неизлечимой скупости.
– Если ты намекаешь, что я вынуждена была сократить расходы…
– Нет, я всего лишь хочу сказать, что ты не устояла перед искушением поступить именно так.
– А что мне оставалось с пятью детьми на руках… – Она оборвала себя на полуслове, вовремя подметив насмешливое выражение его лица и поняв, что лучше не развивать эту тему дальше.
– То-то и оно! – сочувственно воскликнул маркиз. – Думаю, теперь нам лучше расстаться, не так ли?
– Иногда, – едва сдерживаясь, заявила леди Бакстед, – мне кажется, что ты – самое мерзкое и невозможное создание изо всех, созданных Господом Богом! Не сомневаюсь, что если бы к тебе обратился Эндимион, то ты с радостью пошел бы ему навстречу!
Очевидно, эти исполненные невыразимой горечи слова произвели неизгладимое впечатление на маркиза, но после минутной растерянности
