Миша Андрецов был старше меня на пять лет. Вырос он в рабочей шахтёрской семье, и была у него какая-то трезвая рассудительность во всех поступках. Большой, сильный и крепкий, он помогал мне осваиваться с очень непривычной для городского маменькина сынка суровой армейской обстановкой, учил быстро одеваться, накручивать портянки, чтобы они не сбивались (это он делал лучше всех, был приучен ещё с детства). Мы провели вместе полтора месяца, причём почти всё время в тяжёлых условиях. Однако Миша легко приноравливался ко всему. Была у него какая-то ловкость и хватка – ценные качества для солдата. Я часто думал тогда: из Мишки выйдет герой. Его решительность, постоянное присутствие духа, его сила и ловкость обещали многое. Ко мне он относился безо всякой сентиментальной снисходительности, но сердечно. Он понимал, что мне по молодости и неопытности трудно. Но, понимая, не жалел, а твёрдо и решительно учил меня всем навыкам, которых у меня недоставало.
Мой ближайший друг Эммануил, а попросту Эмка Ляндрес, был человек с утончённой душой, для которого многое, если не всё, строилось на полутонах отношений. Он кончил три курса графического факультета, был превосходным рисовальщиком. Мы были с ним однокашниками в буквальном смысле: три раза в день ели из нашего общего на двоих котелка. Эмке было двадцать шесть лет, мне ещё не исполнилось девятнадцати.
Поэтому он не всегда говорил со мной обо всём. Да в то время особая откровенность была и не в моде. Но мы понимали друг друга без слов, и это чувство взаимопонимания ещё больше сближало.
Ляндрес был давним и близким другом скульптора Оси Богомольного, которого я знал по комсомольской работе в Академии. А в военное время, когда мы жили бок о бок, Ося совершенно очаровал меня. То был человек, постоянно нёсший огромный заряд бодрости, умевший вовремя пошутить и приободрить. Он много и часто пел. Конечно, он стал взводным запевалой.
Саша Томилин, милый, скромный мальчик, немного углублённый в себя, был менее активен, но по-своему очень симпатичен.
Из нашего отделения наиболее серьёзным был Сеня Киммельфельд – студент живописного факультета. Он был самым взрослым. Ему оставалось несколько дней до защиты и получения диплома художника, когда началась война. Без малейшего колебания он пошёл добровольцем.
Ближайшим его другом был Серёжа Шомин, тоже живописец. Из всей группы только мы с Серёжей пережили войну. В памятном бою под селом Большая Вруда, когда была разбита наша дивизия, он попал в плен, долго находился в неволе, бежал к партизанам, затем сражался в рядах Советской Армии.
Прошёл почти месяц, когда после перемены многих мест мы оказались в помещении Торгового института на улице Марата и через несколько дней нас обмундировали. Выдали также винтовки и противогазы. Противогазы нам выдавали со склада, расположенного в подвале бывшего Мраморного дворца. Винтовки были производства 1915 года и со многими раковинами в стволе. Нам объяснили, что годность у них
