барон, – снова пролепетала я, отнимая у него руку. – Я должна идти. Прощайте.
– Я отпускаю вас только потому, что я хорошо воспитан, – с иронией сказал он, на секунду задержав в своей руке мои холодные пальцы.
И уже убегая прочь от него в темноту спасительной ночи, я услышала за спиной его уверенный голос.
– Я все равно найду вас, моя прекрасная незнакомка! Мы обязательно встретимся!
Глава 3
Мы встретились три дня спустя в гостиной его собственного дома.
В тот день, протирая пыль с рояля, стоявшего в гостиной, я зачем-то открыла крышку, а затем мои пальцы бездумно и привычно пробежали по клавишам. Несмотря на то, что я никогда не видела, чтобы кто-нибудь в доме барона играл на рояле, инструмент оказался прекрасно настроен. В гостиной никого не было, баронесса, кажется, была в своей комнате, а Минни гремела посудой на кухне, поэтому я решила рискнуть. Я отложила в сторону тряпку для пыли и села за рояль. Музицирование было моей второй слабостью после длинного языка. До того, как я попала в интернат, в доме моей бабки я проводила часы, разучивая музыкальные пьесы. Я так соскучилась по возможности поиграть на рояле за эти годы, по непередаваемому ощущению прохлады клавиш под моими пальцами, что забыла о том, где я нахожусь. Не знаю, почему я выбрала «К Элизе» Бетховена, но я играла и играла, отдавшись звукам музыки, не в силах остановиться, сначала негромко, стараясь соблюдать конспирацию, я затем в полную силу, наслаждаясь прекрасным звучанием рояля.
Когда я закончила, я почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла голову и увидела полные искристой насмешки необыкновенные серо-серебристые глаза. Барон фон Ротенбург стоял в дверях гостиной, куда он прошел прямо из прихожей, видимо, привлеченный звуками музыки. Он был все еще в шинели и фуражке.
Увидев, что я заметила его, он усмехнулся и несколько раз похлопал затянутыми в перчатки ладонями, подражая аплодисментам. Затем его взгляд стал серьезным.
– Вот мы и встретились, Элиза, – просто сказал он. – Мир действительно тесен. Вы подумали о моем предложении?
Не дожидаясь ответа, он вернулся в прихожую, снял и повесил на вешалку шинель и фуражку, и, приглаживая волосы, прошел в столовую. Я быстро вскочила с места, закрыла крышку рояля и позорно сбежала на кухню к Минни.
– Ты просто настоящая барышня, – подмигнув мне, ободряюще сказала толстая кухарка-немка, увидев сконфуженное выражение моего лица. – Фрау Ульрика была в восторге от твоей игры! Это ее рояль. Когда мы жили в Берлине, она все еще неплохо играла, но теперь совсем забросила музицирование.
– Она слышала, как я играла? – только и спросила я, проклиная свою тупость.
– Было бы странно, если бы не слышала, – фыркнула Минни. – Она же не глухая, как и я, и господин барон.
– Я просто убиралась в гостиной и не могла удержаться, – пробормотала я. – Думаешь, фрау Ульрика не будет на меня
