что у меня пропал голос. Даже не пискнув, я с ужасом уставилась в его правильное, с холодным выражением, лицо, не осознавая, что мои ладони упираются в его плечи, а его ладони лежат на моей талии.
В следующую минуту барон опустил меня на пол и вежливо осведомился, что я тут делаю. Я пролепетала что-то насчет того, что я очень виновата, но люблю читать, и фрау Ульрика разрешает мне потихоньку брать книги из библиотеки, но если господин барон возражает…
– Я не возражаю, – перебил меня барон.
Он мельком взглянул на корочку верхней книги, которую я непроизвольно прижимала к своей груди, и неожиданно взгляд его стал острым и глубоким.
– Forsyth’s Saga, – по-английски сказал он, не сводя с меня взгляда блестящих серебристых глаз. – Do you speak English good enough to read books like this?
– Certainly, Sir, – сделав реверанс, ехидно протянула я, не удержавшись от желания немного поиграть с ним, чтобы отомстить ему за тот испуг, который я испытала в его руках несколько минут назад. – It is a pleasure to find so well speaking English companion in Your Excellency.
– At your service, my dear lady, – галантно ответил он, в то время как выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Ваш прекрасный английский, по-видимому, имеет те же корни, что и немецкий? – сухо спросил он в следующую минуту.
– Да, ваша светлость, – заученно повторила я, больше всего желая, что бы он, наконец, дал мне уйти.
Он стоял так близко ко мне, что через тонкую ткань ночной сорочки, мне казалось, я чувствовала тепло, исходящее от его тела, которое смущало меня.
– Вы хотите снова рассказать мне сказку о вашей матери, фройляйн?
От его холодного тона меня пробрал озноб. В довершение ко всему, он неожиданно поднял к себе мой подбородок, заставив посмотреть прямо в его красивое лицо, черты которого выражали высокомерие и буквально лучились недоверием.
– Оставьте в покое мою мать, – процедила я сквозь стиснутые зубы, глядя в его глаза.
– Тогда перестаньте лгать, – вкрадчиво посоветовал мне барон, одновременно с тем встряхивая меня как мешок с картошкой.
– Отведите меня в гестапо, – устало сказала я, не делая даже попыток вывернуться из его крепких рук, – и с пристрастием допросите, если уверены, что я все время лгу вам.
Он некоторое время внимательно смотрел мен в лицо.
– Твой английский? – наконец, вопросительно поднял бровь он, разжимая свои пальцы на моем плече.
– Бабушка, – также коротко ответила я, с гримасой разминая затекшее плечо.
– Кто была твоя бабушка? – сразу же немилосердно послышалось мне в ответ. – Надеюсь, не королева Виктория?
– До революции? – ляпнула я со злости, не подумав. – Примадонна Мариинского театра! Надеюсь, я удовлетворила любопытство вашей светлости?
Он не ответил, словно и не услышал мой вопрос. Удивленная, я посмотрела на него
