понял я.
Из четырёх машин две «вменились ни во что», остальные были в разной степени раздрызганны.
Позже прочитал отзыв знакомого о происходящем вокруг. Кругом аварии, сообщил он. Даже с трупами.
Так и есть.
Я сам видел.
Ему поддерживали голову зачем-то. Наверное, чтоб он мог наблюдать, как его ноги лежат рядом. Сорокалетние на вид ноги. Отчуждённая собственность.
Сегодня – то же самое. В таком покойном месте, что… происходящее напоминало техасскую резню бензопилой. Во время детского утренника, когда взрослые отвлеклись на другое.
Полагаю, от нехватки жизни всё приходит в равновесие. От удушья и скуки.
Властецентричное общество, чья голова – давно гнилушка. Спиртное помогать перестало. И адюльтер. И разговоры.
Душа у каждого второго, словно кальянный уголёк: жар опаляющий под толстым слоем пепла. Люди выходят из берегов.
Снова грибы сейчас белые – хоть вагонами вывози. Старики говорят, перед войной такое было…
Занесло с оказией на две тысячи километров юго-восточнее обычного места дислокации, но и там не помогло. Урал по осени не тот. Крупнозернистый, с проталинами теряющих легитимность островков. Воды свои струит подчёркнуто обтекаемо, по берегам нередко закамышован. Мостками его пересекают облупившиеся, в меру жёваные трамвайчики, кондуктор в которых успешно теряется промеж пассажиров, а вагоновожатое оптически сгинуло вовсе.
Цветом с высоты потерявшей разум чайки Оренбуржье напоминает марсианские хроники.
При посадке капитан корабля доложил по громкой связи:
– Сегодня тепло. Правда, немного ветрено.
Держась за поручни трапа обеими руками, мы сошли вниз. Потом, наклонившись супротив воздуха почти параллельно земле, двинулись по направлению к зданию аэропорта. От него нас отделяли около сотни шагов, проложенных сквозь белёсую взвесь степного урагана.
– Там вот…
Водитель такси ловко вернул машину из полёта в дорожную езду.
– Там вот, километрах в пяти – Казахстан. Граница. Мы оттуда сюда продукты часто возим.
Вдоль дороги струились кустистые сферы перекати-поля. Тушканчиков всех повымело.
Без малого триста лет прошло с тех пор, как в здешних местах, более пустынных, чем даже Луна, закладывая восточный форпост на окраине Отчизны, вбил первый колышек пионер из отряда первопроходцев.
Я внимал всему-всему, подозревая, что происходит довольно невообразимое.
Ещё только предстояло осваивать местность.
Связывать времена нарекаемые и неизречённые.
Просчитывать в уме диктант шагов от храма к минарету.
Знакомиться не только с продуктами, но и с носителями оных.
Радоваться верблюжьему молоку.
Есть коня в кишках.
