взяла в лапу яйцо, осмотрела его и вдруг сморщила нос:
– Ребята, вы чего? Такие яйца у нас никто не купит!
– А мы скажем, что это сырые…
– Любая хозяйка в три секунды распознает их вареность! А торговцу всей улицей надают по шее, и поделом…
– Что же делать?
– Может, раскрасить их чем-нибудь и продавать, как сувениры? – неуверенно спросил Мурилка.
– Во! Устами котенка глаголит мудрость! – усмехнулся полуперс.
– Я не котенок… – обиделся Криволап-младший и забился в угол, гладить холодную рукоятку отцовского мяузера. Действовало успокаивающе.
– Это отличная идея, – сказала Арыся, – и денег мы больше получим! Мурилка молодец.
Кырин, который никогда не расставался с маленьким мольбертом и коробочкой с красками, высунув язык, до самого солнца расписывал яйца всяческими звериными мордами и сказочными тварями. Хвостун держал факел, потому-то батарейки было жалко, а остальные зубастики окружили художника, и, не дыша, следили за действом… Готовые яйца осторожно укладывали в корзины на добрый слой вычеса, который тут же надергали из матрасов.
– Какая красота… – прошептала Арыся, нежно пересчитывая разноцветные сокровища, – даже жалко отдавать в чужие лапы…
– Красота за правое дело – разве не достойный обмен? – пробормотал Пушняк, облизываясь.
III. В дуплах
1
Старый пестрый сыч, настоящего имени которого никто не знал, по прозвищу Очкастый Сумрак, в последнее время чувствовал смутное беспокойство. Он лежал в дупле громадного вяза и пытался читать газету, но глаза лишь бестолково напрягались, потому что мысли были далеко от стекольных и охотничьих новостей… Шуршуха не зря летала в соседнюю Кошендрию, ни одна сова в здравом уме не попрется в осенние шторма через Райский пролив. Сорок верст ледяного ветра… с чего бы это?
Бывший офицер органов безопасности был мудр, проницателен, и поэтому все время ждал неприятных новостей. Тем более теперь, когда старуха Глотова вернулась из своего странного вояжа и второй день не показывается из дупла. Хмурое небо нависло над Островом, голые ветви уныло скребутся друг о друга на ветру, словно потирая лапы в предвкушении чего-то… кажется, уже и сам воздух в Вязовой Роще наполнился скрипучей тревогой.
…Соседка постучалась к Очкастому холодной дождливой ночью. С ней были подружки Афилия Поклева, сова среднего полета, и бойкая ушастая Сипа Телемба, известная на всю округу сплетница и мышеловка. Они долго топтались в предгнезднике, отряхивали мокрые крылья и вертели влажными головами. Глотова и ее спутницы были мрачнее тучи. Войдя в гостиную, они тут же закурили длинные янтарные трубки, крепко зажав их в кривых клювах. Сыч терпеливо ждал, протянув озябшие лапы к печке-окоселке. Окоселками
