изувечить, а прекрасная мисс Анастасия выражала к нему полнейшее презрение.
Но с моим появлением надежда засияла снова, и засияла куда более ярким светом.
На семейном совете решено было снабдить Боба деньгами и поручить ему пригласить меня на товарищеский обед в ресторане. Он должен был подпоить меня и выпытать у меня всю подноготную о Долли.
Я всё это тотчас же сообразил.
Я рассуждал так: эти люди хотят поймать Долли; и я могу им помешать; но с другой стороны Долли погибает от любви и готов согласится на все, лишь бы жениться на Блумсберийской красавице.
А красавица? Я не осуждаю её так, как осуждаю её родителей. 1,200 фунтов годового дохода – это такое искушение, против которого трудно устоять девушке, т. e. невольнице в родительском доме.
Она, разумеется, ни чуть не любит Долли; она и не помышляет о любви; все её мысли заняты его доходом. Но Долли – милейший, добрейший человек, и она не решится обижать и притеснять его. Разумеется, она будет вертеть им, как ей угодно, но он и сам будет рад ей во всем слепо повиноваться.
Я с аппетитом съел обед Боба и кроме того досыта натешился, наблюдая за его уловками вызвать меня на болтовню о Долли. Безобразный молодой человек! где ему было тягаться со мною! К концу обеда он совершенно опьянел и не был в состоянии связать двух слов. Я сам начал речь.
– Скажите мамаше, Боб, что мистер Икль окончательно пленен вашей сестрицей, и если мисс Анастасия согласна, то она может быть пристроена как нельзя лучше.
– Отлично! – пробормотал он. – Выпьем за их здоровье!
И он опорожнил бокал себе в жилет.
Услыхав радостное известие, нежная родительница упала на грудь дочери и осыпала ее поцелуями. Прелестная Анастасия вдруг, казалось, выросла еще на фут, – так божественно подняла она свой орлиный нос и таким победоносным взором окинула своих близких сердцу домочадцев.
Вся семья стала оказывать необыкновенное внимание Анастасии; все сознавали её огромное значение и ту несравненную услугу, которую она оказывала всей семье. Все были чрезвычайно веселы и одушевлены.
– Мой друг, – сказала мистрисс де-Кад своему супругу: – вы должны дать мне денег: Анастасии надобны некоторые вещи…
– Мое сокровище! – обратилась мамаша к своему детищу – нечего мешкать, а надо поскорей одеться: он может придти рано. Я дам вам свою кружевную пелеринку, только вы не надевайте ее прежде, чем услышите звонок.
– О, мамаша! – пролепетала интересная красавица.
– Делайте, что вам приказывает мать, Анастасия, – сказал папаша. – Я даю вам шесть фунтов.
– Зачешите волосы назад и пришпильте черные бархатные банты; и золотую стрелу воткните в косу, – продолжала мамаша деловым тоном.
– Хорошо, милая маменька.
– И придите возьмите мою алмазную брошку. Нет! погодите! Наденьте венок из махрового маку. Можно сказать, что собираетесь дать сеанс живописцу, готовите
