Девочка стала щипать отца, чтоб развернулся. – Что прячешь? Если не скажешь, будет истерика. Брякнусь, стану визжать, кусаться, дрыгаться.
– Ты в восьмом классе, совестно!
Эллочка, отскочив, взвизгнула на весь дом. Прохиндей дёрнулся, и она, увидав, прыгнула к ящику.
– Рульно! Пахнет, как море!
– Дай! – шипел отец морщась. – Узнают – конец мне…
– Ты супер-пупер! Это ты мне купил? – Эллочка отошла к лампе с ящиком. – Клёво… Вроде как Карадаг? Море… Чёрное?! Которое, блин, исчезло? Классно как! Больше Аське не хвастаться новой шубой, Греку – своим «харлеем», какой ему предки сбацали. Я им счас позвоню, пусть знают…
– Ни! – молил Прохиндей. – Ты что?! Стыдно слушать! Как можно сравнивать… Потому что не копия в этом ящике, Эллочка. Настоящее море-то! Усекла? Миллион, миллиард этих шуб твоих, да и всяких там «харлеев», «мерседесов» – вот что здесь!
– Круто!! – взвизгнула Эллочка, озирая ящик.
– Да, миллиард. Потому что… традиции, наконец… – Подыскивая слова, Прохиндей сделал паузу. Кончил он институт, но давно отвык мыслить и формулировать мысли, ибо работал официантом. – Славная, да, у водоёма история, – продолжал он. – В Ялте, знаешь ли, Чехов жил. Грин там жил, скифы… И Айвазовский, естественно… Лермонтов про Тамань писал, изучать должны в школе. Также татары крымские, хан Гирей… Ушаков разбил турок… В годы Великой Отечественной там советские воины проявили невиданный героизм, – отчего оно, море, в твоих ручках, Эллочка, а не где-то там зарубежное. Символ русского духа, так сказать.
Эллочка, опустив концы пухлых пальчиков в воду, побрызгалась каплями и сказала:
– Про Чехова меня выучат, а вот ящик пусть на трюмо, блин, вместо духов. Не то завизжу.
– Окстись! – замахал рукой Прохиндей.
Как дочь уснула, он перенёс ящик, крадучись, в холодильник, бурча:
– Духи купим – французские. А водичка нам для других планов надобна. Твой папуля так сделает, что окажется страх большим человеком. Таким большим, как… – Закрыв холодильник, он выскочил из квартиры на лестничную площадку крикнуть в мусоропровод: – О, как Рокфеллер и Крёз, будет этот пронырливый человек Виктор Викторыч Прохиндей, кто умён и которого бросила Соня, которая пожалеет и, блин, вернётся к которому!
Он в трубу вопил часто в экстазе.
Утром он выехал на работу, машину бросил у МИДа, точно он дипломат, и отправился по Арбату серьёзный и деловитый; только вошёл в ресторан с названием «Прага», как раздалось:
– Интуристы! Ну, парни, мухами!
Он влез во фрак и, тряся фалдами, помчал обслуживать. Выдался интурист! На двух стульях сидел, пожирал блюда и на груди нёс карточку Vorotila Finansovich Trump, businessmen from US (Воротила Финансович Трамп, бизнесмен из Америки). Прохиндей, трепеща от волнения, подал десерт, шепнув:
– Вери гуд, сё. Есть большой бизнес. Очень большой.
Тот
