этому недотёпе. – Витек доставал очень разнообразный продуктовый набор из пакета, который, к их удовольствию, уже был предусмотрительно раскрыт передаточным звеном между магазином и ими, покупателями. Этими носителями сбережений, которые и нужны лишь для того, чтобы тратиться в магазинах, тогда как все сливки подбирать будут они, работники интеллектуального труда, без практического знания которого так просто и не выживешь на улице.
– Угу. – Кормилец Филимон интроверт, и поэтому несколько скуп на выражения своих чувств, да и к тому же за всеми этими похвалами Витька ему теперь видится нечто другое. «Ты мне тут зубы не заговоришь», – Филимон подумал про себя и, прищурившись, обдал Витька холодным взглядом.
– Ну что, пора бы уже согреться. Давай, наливай. – Витек своим соударением железных кружек вывел Филимона из своей внутренней констатации факта, планируемого заговора против него. После этого Филимон, сделав усилие, улыбнулся и, раскрутив бутылку, принялся разливать по кружкам эту содержащуюся в бутылке ядерную смесь.
– Я прямо уже чувствую внутренний запал вискаря! – С дрожью в теле, как и все присутствующие, не сводя своего взгляда с горла бутылки, из которой вытекала ядреная жидкость, сопроводил своим замечанием это действие Витек. Что же касается самой ядреной жидкости, то в её консистенции были замешены десятки желаний и мокрот очень различных и очень незнакомых людей, которые по той или иной причине не удосужились увидеть дно своей бутылки. Которая в один ловкий момент перекочевала в руки Филимона и была перелита в эту пластиковую емкость, в которую, в общем, без всякого разбора и очередности и вливались все остатки недопитий уже не слишком бодрых людей.
Ну а сегодня Филимон с помощью своих умелых действий сумел не только выдавить из прохожего осознание его, Филимона бренного бытия без каких-либо сигарет, и пока зазевавшийся прохожий делился с ним своими сигаретами, Витек незаметно умыкнул у того его пакет, где, к их радости, оказалась только початая бутылка вискаря. Ну а вискарь и составил основу внутреннего содержания этой пластиковой бутылки. Оттого-то, наверное, Филимон, уставший от примитивности пития с примесями, предчувствуя практическую неразбавленность напитка, и заявил, что они сегодня гуляют.
– Ты, я смотрю, не только чувствуешь, но и весь запах уже втянул в себя, – с раздражением заявил Филимон, явно придираясь к Витьку (Филимон и сам во всю работал ноздрями, втягивая в себя эти возбуждающие и будоражащие сознание запахи).
Но Витек ничего не слышит, и как только Филимон, каждому из них отмерил свою первую порцию, с жадным нетерпением, быстро приложившись к кружке, в один момент исчерпал ее возможности, после чего с благодушной улыбкой на лице, отставив кружку, принялся уминать сыр с колбасами. Филимон же, чье сознание, устав от своей занятости этим Витьком, мигом склонило его к своей кружке,
