У него на рубашке были красные пятна, похожие на кляксы Роршаха. Бабочка, слон и что-то типа вагины. Парень несколько часов сидел на краю койки и смотрел в одну точку, неразборчиво бормоча себе под нос. Проститутки, все еще пьяные, веселые, пытались с ним заговорить, не вышло. Одна была одета в маленькое красное платье, готовое лопнуть на мясистой заднице, а на плечах второй лежал писец.
– Телефончик тебе оставить?
У меня внутри было пусто, как после бомбардировки. Хотелось винить Лапшу. Просчитался, ошибся, нарочно забросил меня не в ту дверь, предатель… но я быстро понял, что это бесполезно. Случилось как случилось…
***
…Народу на улицах жуть сколько, здесь дети, в смысле самые настоящие маленькие дети! Удивительно! Здесь яркое желтое солнце, чистое синее небо, шум, гам, звон, вонь бензиновых двигателей… Я и забыл, каково это, существовать в мире, движущемся с черепашьей скоростью. Это был бессовестно настоящий, живой мир, в котором мне, наверное, и хотелось бы остаться…
А может, я и останусь! Мы вместе останемся, только нужно найти Свету и малышку, спасти их, а потом, потом что-нибудь придумаем.
Но план был простой и именно поэтому все не могло пройти так гладко, как я себе представлял.
Ошибка №1. Я был уверен, что Корректор работает, то есть я действительно так думал. Ну, решил, сбоит немножко, здесь ведь едва ли не диал-ап против квантового файфая, но работает…
Корректор – это одна из корневых программ обновления кружева на сорок пятый год, благодаря которой из лексикона обычного гражданина нашего полио буквально за несколько лет исчезли слова «дискриминация», «домогательства», «национальный конфликт», «церебральное право», «равенство» и многие другие.
Корректор помогает людям делать то, что хотят от них другие, и при этом чувствовать себя комфортно. Ты слышишь то, что хочешь слышать, а говоришь и то, что хочешь сказать, и то, что собеседник хочет услышать, одновременно. У каждого своя правда. (Да и что такое «правда» в самом-то деле? До того, как появился корректор, об это было сломано немало копий, но ответа так никто и не нашел).
– Брат? Твой… брат?
Махонькая старуха-соседка со сморщенным лицом и крашеными русыми волосами смотрит на меня снизу вверх, прищурившись.
– Да, – говорю, – я его брат-близнец. Договорились, что навещу… там, понимаете ли, долгая история, я несколько лет… а тут все закрыто, на телефон не отвечает. В сети нет. Не знаю, что и думать. Вы его когда видели в последний раз?
Соседка крякнула.
– Что, простите?
Подняла голову:
– Ничего, дорогой, ничего. Видела? Я его уже довольно давно не видела, дня четыре. Ты проходи, может? Посиди, чаю попьешь? А я номер соседки сверху поищу, э… Антон у нее иногда ключи оставлял. Что думаешь?
– Здорово, спасибо!
Ничего ведь страшного, так?
Попьем
