style="font-size:15px;"> – Ты правда позволишь своему дяде надо мной издеваться?
Димка поменялся в лице. Ларин в этот момент хотел остановиться, чем бы дитя ни тешилось, мол, но уже не смог.
– Ладно, не закрыли. И чего ты конкретно от меня требуешь?
– Уважения к женщине. Не как к объекту сексуального влечения, а, в самую первую очередь, как к человеку. Какое, скажите, право вы имеете обсуждать коллегу вашей бывшей супруги в таком… скажем, не знаю, ключе? Это недопустимо. Я прекрасно понимаю, что язык – система самоорганизующаяся, и действительно повлиять на то, чтобы в нем искусственно прижились какие-то понятия мы не сможем, но если не делать вообще ничего, то такие как вы никогда не перестанут оперировать категориями, будто бы походя оскорбляющими женщину. Поэтому я…
– Если человек тупой и жирный, – перебил Цезарь. Он было попытался сделать над собой последнее усилие, но не вышло.
– Я так ему, человеку, в первую очередь и говорю. А если коллега была бы мужчиной, я так понимаю, то вопросов у тебя не возникло бы? Так, что ли?
– Нет, не так, и коллега не мужчина. И вы позволили себе лишнее. И ее здесь нет, ответить она вам, соответственно, не может. Вы понимаете, Цезарь Геннадьевич, то, что вам кажется неважным, ну есть и есть, ну сказал и сказал, на самом деле определяет…
– Короче, – опять пресек Цезарь, – отвечать за нее, как я понимаю, будешь ты? Хорошо, давай. Отвечай.
Галя и сестра молчали. Хорошо, что маленькая с бабкой в доме. Цезарь отпил пива, перевернул готовый шампур справа на мангале.
– Только отвечать человек должен за себя сам. А с природой ты не поспоришь, Лана. Есть женщина, есть мужчина. У них разные биологические и социальные функции. Обязанности, особенности и привилегии. Давай-ка ты лучше поживешь с мое, как бы это по-стариковски ни прозвучало, я понимаю, что ты думаешь… но однажды мы и правда вернемся к этому вопросу, и ты, гарантирую, посмотришь на ситуации другими глазами.
– Какими это?
Цезарь помолчал.
– Сейчас эта твоя война против мужчин выглядит смешно. Фыр-фыр-фыр. А уж рот бы тебе вообще с мылом помыть, я тебя старше раза в три.
Лана сжала челюсти. Медленно выдохнула.
– Феминизм борется не с мужчинами, а с патриархальным строем. Сто лет назад такие, как вы, думали: нет никакой проблемы с правами женщин. Вот этим избирательным правом для баб нас отвлекают от действительно гораздо более важных проблем. Думали об этом? Сегодня вам кажутся неважными и ненужными проблемы гендерной дискриминации, а что завтра?
Даже не понимает, о чем говорит…
– А что завтра?
– Завтра гендерные стереотипы будут полностью разрушены, мы уже на пути к этому, если вы читаете новости, и вы окажетесь в непростой ситуации, Цезарь Геннадьевич, не думали об этом? Многие мужчины искренне уверены, что феминистки просто обязаны каждому встречному-поперечному проводить
