А что? По всем понятиям он и был ублюдком. На тебе, называла так мужа, а отозвалось на сыне. Смешно!
Глава двадцать седьмая
Был лютый январский мороз, да с ветром, со снежной крупкой, когда Анатолий Семенович уехал в Сидней на симпозиум. «Давай-ка, сынок, закаляться, чтоб когда папа вернется из Австралии, ты ему похвастал своей закалкой», – предложила Вера Ильинична малышу. Тема, никогда не слышавший от мамы ни одного ласкового слова, всю дорогу терпевший от нее только ругань и побои, обрадовался: оказывается, мама хорошая!
Вера настежь распахнула балкон и заставила мальчика голышом выполнять физические упражнения. «Холодно, мама, – хныкал пацан, – может, пока хватит?» «Не обращай внимания, ты мужчина!»
Так продолжалось почти час. К вечеру у Темы поднялся жар, обильно тек пот. Он уже ничего не соображал и не понимал, зачем мама одевает его и несет на улицу. А Вера Ильинична посадила мальчика рядом с собой на лавочку и, здороваясь с проходящими мимо соседками, рассказывала ему сказочки. Пока сама в конец не закоченела в своей енотовой шубе.
Под утро Тема умер, приехавший врач с соболезнованиями констатировал скоротечное крупозное воспаление легких. Мальчика похоронили на Калитниковском кладбище, где уже покоилась мать Веры Ильиничны.
Когда Анатолий Семенович приехал из Сиднея с подарками для маленького Темы – чучелом крокодильчика, роликовыми коньками, забавными плюшевыми кенгуру – он увидел убранные в черное зеркала, поставленную на попа детскую кроватку…
– Это ты во всем виноват, – спокойно сказала Вера Ильинична. – Если бы ты не катался по заграницам и не трахался там с блядями, то мальчик был бы жив. Ты сумел бы спасти его, у тебя ведь большие связи. А я – я никто, так, пустое место…
Анатолий Семенович молчал, уткнув лицо в ладони.
– Да ладно, ты уж очень-то не переживай, – презрительно сказала жена. – Ребенок был не от тебя. Я никогда тебя не любила и не хотела от тебя рожать. Мне проще было от первого встречного родить, чем от тебя, этакого небожителя с голубой кровью.
– Зачем же ты замуж за меня пошла? – глухо спросил академик.
– А чтоб тебе жизнь медом не казалась, вот зачем. А то ты уж больно правильный, прямо крылышки за спиной режутся. И еще, думала, что с твоими деньгами по-людски поживу, в свете повращаюсь не как блядь, а как жена ученого. Как порядочная. Думаешь, мне не хотелось жить как нормальные люди? Я с детства одну мерзость видела…
– Наконец-то мы заговорили по-человечески… Что Тема – не мой биологический сын, я знал, – вздохнул Анатолий Семенович. – Но это не мешало мне любить его как родного.
– Знал? – взвизгнула Ардашкина. – Экспертизу тайком провел, гад?
– Зачем, – пожал плечами академик. – Просто твои подруги мне все рассказали.
– И ты поверил, да? Значит, заранее считал меня способной на такое? Ты подонок после этого! Ты
