теперь через город в самом узком его месте. Я бросила взгляд на спидометр. До шестидесятикилометрового барьера мы, конечно, не дотягивали, потому что все, ехавшие впереди, не могли удержаться, чтобы не смотреть по сторонам; светофоры на перекрестках мигали желтым, и на всех боковых улицах, ведущих вглубь города, а кое-где даже вдоль обочины стояли все те же коренастые восьмиколесные бронемашины. Теперь, на свету, было видно, что вместо лобового стекла у них небольшие, похожие на иллюминаторы окошки с приподнятыми металлическими ставнями, а на крышах, между круглыми прожекторами торчат толстые, черные стволы пулеметов.
– Да у них тут целая армия, – ахнул Мишка.
Он был прав – на улице не было ни одного человека в гражданской одежде, не было милиции и машин ДПС, только люди в военной форме и одинаковых круглых пластиковых респираторах, закрывающих лица; они сидели в бронированных машинах или стояли вдоль дороги, провожая глазами медленно проезжающий мимо поток автомобилей.
Через два километра впереди показался мост, за которым город сразу же закончился; вместе с ним закончились и военные в респираторах, и бронированные машины, и белые плакаты с черными буквами и восклицательными знаками, и только сразу за мостом одиноко торчал последний, самый лаконичный из всех, с одним-единственным словом. «УДАЧИ!» было написано на нем.
7
Уже осталась позади Тверь и две небольшие деревни, промелькнувшие одна – слева, вторая – справа от шоссе, закончились покрытые снегом поля, снова начался лес, а мы всё молчали. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, я смотрела на несущиеся мимо темные деревья и пыталась представить, надолго ли удалось отложить катастрофу тем, кто остался, и что будет причиной ее начала; что случится раньше – закончится топливо, необходимое тем, кто проезжает мимо, или продовольствие для тех, кто укрылся в городе? Сколько времени продержатся плотные, неприступные сейчас кордоны, как скоро защищающие эти кордоны военные начнут задумываться о том, стоит ли охранять то, что в любом случае обречено, покинут свои посты и повернут свое оружие против тех, кого только что защищали? А может быть, ничего этого не случится, потому что поток бегущих по этой дороге людей и машин захлебнется и иссякнет; и волна, которую мы так отчетливо чувствуем сейчас у себя за спиной, обмелеет настолько, что так и не сможет опрокинуть возведенную перед ней стену, и тогда этот небольшой город останется – островом, центром, и укрывшиеся в нем люди смогут переждать самое страшное и потом, постепенно, вернуться к нормальной жизни.
– Не спишь, Аня? Надо спать, – произнес вдруг папа, прерывая мои мысли. – Мы не спали двое суток – ни я, ни ты, и если оба будем таращиться в темноту, рано или поздно нам придется остановиться и заночевать. А это очень глупо, когда два водителя в машине.
Он был прав, но спать не хотелось совсем. Может быть, потому,
