style="font-size:15px;"> – Зачем? И когда? Я освободился с работы час назад.
– На обеде мог бы позвонить.
Я не мог понять в чем дело, обычно такие истерики она мне устраивает только по телефону, а тут перформенс.
– Ты мне изменяешь? – резко и громко крикнул я так, что даже люди обернулись. Я надеялся напугать ее и ошарашить. Мне удалось. Она опустила глаза и замотала головой.
– Что ты несешь! Какой ты глупый. Какой ты идиот – почти плача прошептала она и впилась в мои губы. Поцелуй длился одну секунду, после чего Настя отвернулась и пошла прочь.
Я был удивлен, мы целовались один раз и я был пьян, так что почти не помню этого. Я даже за женщину то ее не считал, я думал, что она так: набор стереотипов, присущих современной обывательнице с доброй душей. Такой набор шаблонов, который в совокупности образует биологический вид, обожающий разговоры с налетом интеллекта, нежные объятья и пошлые шутки.
Я догнал Настю и мы молча пошли вместе.
Я остановился около скамейки, чтобы распечатать пачку с сигарет и выбросить фантик. На скамейке самозабвенно и сосредоточенно целовалась пара. Настя с отвращением отвернулась.
– Почему ты… – она запнулась. Я молчал и ждал.
– Почему ты не спишь со мной? – сказала она так, будто отрубила грешную голову.
«Почему я с ней не сплю? Потому, что такие свиньи как я не могут спать с таким как она. Потому, что мне она нужна для души, а не для тела. Потому, что мне это понравится, черт возьми!» – подумал я, но сказал вслух:
– Потому, что жить не значит трахаться.
Настя почти плача зашептала:
– Я не нужна тебе вот и все! Я видела много раз синяки у тебя на шее, я помню, как ты ушел и бросил телефон, не знаю, что меня подтолкнуло, но я его взяла его в руки, а там… – она запнулась. Я стал подкуривать, но заметил ее взгляд и спрятал сигарету.
– Ты трахаешься с кем попало, а меня даже поцеловал один раз когда от тебя воняло тошнотиной. За кого ты меня принимаешь, Платон? Думаешь, что я радио, которое тебе иногда отвечает и которое можно иногда выдергивать из розетки.
Она говорила и говорила, а я не мог осознать масштабов абсурда, который происходит: меня толстого, маргинального алкоголика скромная, наивная, чистая и верная девушка обвиняет в том, что с ней не сплю. Что я не зову ее к себе домой, не пою ее дешевым вином, не опускаю свою руку на ее колени в колготках когда целую, что не пытаюсь незаметно стянуть носки со своих жирных ног, что не давлю на ее хрупкое тело своим животом, что капли пота с моего лба не падают на ее маленькую белую грудь, что не поворачиваюсь к ней своей жирной задницей и не ищу на полу трусы в тот момент, когда она осторожно трогает рукой у себя между ног, проверяя соблюдал ли я правила контрацепции о которых ей говорила мама.
– Может быть тебе нравятся шлюхи? – почти кричала Настя, – вполне возможно и наверняка ты к ним привык, но я не такая, ты мне нравишься
