быстрее перезаряжать, прикрепила к поясу рожок с порохом и коробку с запалами, чтобы не делать лишних движений при перезарядке.
С крыши донесся треск, и сверху в комнату соскочил индеец. Он приземлился рядом с пастором Пэтриджем, и тот немедля уложил его на месте ударом приклада. Но за первым дикарем последовал второй и томагавком ударил пастора по голове. Череп у преподобного был крепкий, и все же колени его подогнулись. Дикарь схватил его за волосы и ножом полоснул его по лбу, но тут же получил пулю в грудь из пистолета Анжелики.
Индейцы посыпались с крыши один за другим, и англичане отступили в угол между стеной и очагом. Анжелика перевернула массивный стол и загородила им угол, так что получилась оборонительная стена, за которой укрылись все. Откуда у нее взялись силы, чтобы это сделать? Позже она задаст себе этот вопрос. А сейчас в пылу битвы она ощущала в себе невероятную энергию, объяснявшуюся той яростью, которую она испытывала при мысли, что так глупо попалась в ловушку в этой деревне, где жили иностранцы и где она вполне может умереть.
Из-за своего укрепления крестьяне стреляли в двух направлениях: в глубину комнаты, куда индейцы прыгали с крыши, и в дверь, которая уже поддавалась под ударами топоров.
Это была настоящая бойня, и благодаря сосредоточенному огню победа чуть было не досталась белым, упрямым и обладающим огнестрельным оружием.
Но поселенцы уже тратили свои последние пули. Брошенный индейцем топор угодил Коруэну в плечо, и он с криком упал.
Извиваясь как змея, один из индейцев проскользнул между стеной и столом и, схватив кого-то из женщин за юбку, потянул ее к себе. Отчаянно сопротивляясь, она уронила пороховницу, которую держала в руке.
Возвышаясь над столешницей, старый Картер сокрушал всех вокруг себя ударами приклада. Когда он в очередной раз поднял мушкет, один из нападавших коварно вонзил ему в бок острый охотничий нож. Картер зашатался, потом согнулся вдвое, став похожим на набитую опилками куклу с болтающимися руками.
Вдруг, словно бродячий акробат, совершающий трюк, из глубины комнаты в воздух взвился один из индейцев и, расставив ноги, как танцор, пролетел над головами, приземлился с другой стороны стола среди англичан и даже позади их.
Это был сагамор Пиксарет, вождь патсуикетов и Великий Воин Акадии.
Анжелика услышала за спиной его смешок, и на ее затылок опустилась его сильная рука.
– Ты моя пленница, – послышался торжествующий голос патсуикета.
Анжелика выронила теперь уже бесполезные пистолеты и обеими руками вцепилась в его длинные косы с вплетенными в них лисьими лапками.
Поскольку она его знала, поскольку его похожее на морду ласки лицо было ей знакомо, страх покинул ее, и она даже перестала смотреть на него и на его шайку как на врагов. Это были абенаки, ей был знаком их язык, и она могла легко предугадать ход их мыслей, примитивный и вместе с тем изощренный. Она быстро отвернулась, чтобы выплюнуть две пули, оставшиеся у нее во рту.
– Стало
