задумался, потом говорит:
– Нет, вот я тебя отпущу, ты убежишь. А я ни с чем останусь.
– Если вы меня не тронете, я с вами потом встречусь.
– Хватит, – сказал он. – Давай раздевайся. Чем дольше ты болтаешь, тем дольше здесь пробудешь.
От мысли об этом она едва не описалась.
– Можно мне в туалет? – спросила она.
В сараюшке пол был землистым, он указал в уголок:
– Конечно, – говорит, – не стесняйся.
Она дошла до места, сделала дело.
– Ну так что, раздевайся, – потребовал он.
– Почему бы вам не сделать это по взаимному… – начала было она.
Он перебил:
– Ты ничего не знаешь – никто со мной не будет. Не будет и всё тут.
Сняла джинсы. Было очень холодно. Он побыстрей снял свои, потом трусы. Член его был ровным, хорош в объёме и довольно большой. До этого она видела половой орган только на картинках, но понимала, что с этим всё в порядке. Видно, мужик слишком «морален», чтобы снять проститутку, а на ухаживания растрачивать сил не желает, вот и сидит ни с чем, ибо с таким членом он едва ли стал бы комплексовать…
Он потрогал её рукой:
– Может, тебя немного подразнить, так ты и сама захочешь…
Она отдёрнула его руку. От мысли, что этот грязный член войдёт в неё и лишит невинности, ей становилось дурно.
– Может, не туда, я же ещё девочка… – проговорила она. Она понятия не имела, каково это всунуть его в альтернативное место: правда думала, что это терпимо и может облегчить её участь…
Он не стал этого делать. И невинности её не лишил. Чуть подрочил, кончил ей на ногу, стёр салфеткой и накинул свою куртку, чтобы она скорей оказалась в тепле. Она тут же надела джинсы и уставилась на дверь. Открыл.
Как же она бежала… Задыхалась и бежала, пока не вылетела к остановке. Села в маршрутку – не верилось, что жива, что среди людей…
Пришла к общежитию, долго стучала в дверь, пока в окне вахтера не зажегся свет. Вбежала, бегом пустилась по ступеням… Вахтёрша возмущалась о позднем визите, был дикий холод, и звенели пивные бутылки во всех комнатках – всё как обычно.
В её комнате было ещё холодней. Не раздеваясь, она села на кровать. Душ давно закрыли, да и работал он два-три раза в неделю, а так хотелось бы… Хотелось мыться и мыться – тереть тело, пока не сойдёт кожа. Хотелось горячего чая, но газовая плита была в середине коридора на первом этаже. «Вахтерша только и ждёт, чтобы я вышла. К чёрту чай».
Она легла на кровать, прильнула лбом к окрашенной стене. Слёзы сочились сквозь сомкнутые веки, и слышался тихий гортанный стон. Бездонная пустота. Не желание кого бы то ни было видеть и маленькая смерть в одиночестве. Ничто не нарушит молчания. Эти несколько часов до утра – целая вечность. Ни человек. Ни животное. Только сжавшаяся мошка или ничтожная капля жидкости.
3
Вероника.
