пока я своей цели не добьюсь, не успокоюсь. И время для меня значение не имеет. На том и решил выехать. Собственно, всё, чего он добился, – время оттянул. Но ему это и надо. И тянуть он время готов аж до бесконечности. А орудие его очень даже простое. Он хоть и призывает человека к тому, чтобы тот жизнь свою осмысливал и себя, да цели перед собой ставил, но при этом человека цели его лишает, той самой, истинной цели, с какой я, как идея, сотворённая человеком, и творил самого человека, а не той цели, какую сегодня человек перед собой ставит. Сегодня человек так себя привязал к Земле, что через привязанность ту ничего более и видеть не желает, а если и смотрит на что, или думает, то только через Землю.
Ты посмотри, чем сегодня человек на Земле занят. Много ты найдёшь тех, кто своей истинной цели добивается. Всё больше чужие цели беспокоят человека. Во-первых, свои земные цели, далее – цели родителей его, друзей, родных, знакомых, государства, партии, религии, да всё и не перечислишь. Только своей истинной цели нет у человека. Почему, спросишь, потому, что через свою истинную цель, человек начнёт делать то, что истинно надо ему, то есть самому человеку. Ни мне, ни Фёдору Михайловичу, а самому человеку. И начнёт тогда человек использовать свои собственные возможности и станет тем, кем и должен стать, а именно таким, каким видит сам себя. Но ни мне, ни Фёдору Михайловичу именно этого и не надо. Понимаешь теперь?
– Неужели и тебе, Иван Иваныч, этого не надо? – спросил Стефан.
– И мне этого не надо, – ответил Иван Иваныч. – А зачем мне это, Стефан, сам посуди. Ну будешь жить своими собственными идеями, а не теми, что я тебе навязал, так и я тебе буду не нужен. Понимаешь?
– Теперь да, – тихо произнёс Стефан.
– Ну и славно. Потому как со мной пойдёшь. Будь готов, вскоре отправляемся.
– А зачем идём-то?
– Тут такое дело, Стефан, – несколько смущённо ответил Иван Иваныч, – Фёдор Михайлович решил вроде как самоубийством покончить.
– Самоубийством? – ужаснулся Стефан. – Вот, сволочуга, какая. Ведь если он себя убьёт, так и Вас не станет.
– В том-то всё и дело, – ответил Иван Иваныч. – На кой ляд буду я нужен, как абсолютное благо, если не будет абсолютного зла?
– Это точно, – согласился Стефан, – Вы тогда нам и даром будете не нужны. А он, стало быть, ни себе и ни людям. Так что ли? Дескать, если мне человек не достанется, ту пусть и ни у кого в рабстве он не будет?
– То-то и оно, – грустно вздохнул Иван Иваныч.
– А как же это он собирается самоубийством-то покончить?
– Научить он хочет человека жить по-другому, – ответил Иван Иваныч. – Решил Фёдор Михайлович, что пора человеку самостоятельным стать, хватит, дескать, чужими мыслями довольствоваться. Первое, что он делать будет – С ТЕЛАМИ ПРОЩАТЬСЯ. Вернёт Фёдор Михайлович украденное когда-то тело хозяину. Тем самым он сделает человека хозяином
