феминисток. Те шарахнулись и освободили пространство. На крестьянке разорвали платье от шеи, так что обнажилась незагорелая и девственная спина. Крестьянка брошена была животом на табурет и начались чтения.
В.Г.Попов (выдержки): «Нужно ли бить женщину кнутом? Гуманно ли это? Может быть, мужчина более достоин кнута?.. Да, покажите крупно это фото. Я понял по аплодисментам слева (там стоят феминистки), что выбор натуры был удачен… Да, конечно, справа (Черная сотня) и должны лететь гнилые томаты… Разверните фото ко мне… Это диверсия! Изображение Петра Великого не было утверждено на правлении! Обсуждался другой персонаж… Не скажу кто…»
В.О.Рекшан: «Мы тут удалились от темы… Обсуждаются, собственно, персоналии, а есть более общий вопрос: что есть кнут в истории цивилизации? Может быть, именно кнут способствовал зарождению гражданского общества? Какие из женщин достойны кнута? Такие?.. (появляется женщина дикарской наружности с кольцами в ноздрях и ухе. На нижней губе у нее гаражный замок. Волосы русые) или, напротив, такие… Уберите фото! Это диверсия! (на фото изображена губернатор СПб) это Сергей Анатольич меня подставил!»
В.О.Рекшан уходит в толпу разбираться с С.А.Носовым. Не факт, что там его не ждут сто грамм.
В возникшей паузе активизировались феминистки. Одна из них, в ковбойских сапожках и панамке закричала черносотенцу:
– Алексеев! Ты – труп!
На что Алексеев показал ей гирьку.
Событие снова набрало обороты, когда на том же автомобиле «пежо» (частный, собственность редактора канала «Культура» З.Беляевой) подъехал Николай Алексеевич Некрасов лично.
К этому моменту ГУВД несколько пришло в себя. От кучки офицеров отделился капитан, чтобы вмешаться, но был остановлен появлением Некрасова.
Н.А.Некрасов (текст выступления приводится полностью): «Господа! На этом месте ровно сто пятьдесят лет назад я увидел картину, меня до сих пор содрогающую. Вот эта несчастная (крестьянка, всё еще лежащая животом на табурете, всхлипнула) за неизвестную мне провинность… Или повинность? (обращаясь к В.Г.Попову. Тот кивнул) была избита кнутом царскими палачами! Стыд и позор, понимаешь, всему режиму… Пусть воцарится справедливость на земле! Палач! Пригласите жертву на белый вальс! А потом я!»
Тут же, неизвестно откуда, возникло трио – труба, контрабас и ударные – и вознеслась музыка Пьяццолы. Крестьянка, придерживая у шеи разорванное платье (что-то испанское было в том) и палач, не выпускающий кнута на всякий случай, совершили круг страсти. Следом с нею танцевал поэт Некрасов. Сто пятьдесят лет прошло и наконец в наши дни сомкнулись в объятии Поэт и Муза!
Дальше Некрасов начал танец меньшинств с палачом, посвятив его мэру Лужкову, поэтому финал празднования получился скомканным. Капитан подошел к В.Г.Попову и тот с радостью сдал скандалистов ГУВД.
Феминистки толпой удалились на Невский, черная сотня с криками неправильного направления ринулась на Гороховую, а писатели
