(пауза). Язык?
А. В. Перевод мой. Авторизованный.
ДРАМАТУРГ. Пример.
А. В. Вышла пешка из тумана, вынув ножик из кармана.
ДРАМАТУРГ (пауза). Ха-ха-ха! Ха! Юморист!
А. В. И полторы тысячи стихов. За тридцать лет работы.
ДРАМАТУРГ. Ну? (сучит ногами от нетерпения) Ну?! О-о… О-оо…
(Далее следует 44 683 страницы текста, на протяжении которых А.В. в прозе доказывает, что партию не спасти, если проигран дебют, что жертвы корректны только в том случае, когда они приводят к победе, что пешку нельзя есть, если она отравлена, что с проигрышем партии еще не проигран матч за звание и т. д.
А в стихах доказывает противоположное: что жить надо, как живет ся, не считая жертв, выгод и неудач, что никогда не поздно исправить ошибку, если ее заметишь, что жалость и любовь к людям сосут сердце, которое становится бескорыстным донором, что, наконец, «отговорила роща золотая» и «пускай она поплачет» и т. п. – ровно на пятнадцать лет звучания).
За это время А.В. успел выйти на пенсию, остался на парт. учете в УНР, его участок малой механизации не раз занимал классные места, а квартира драматурга превратилась в проходной двор. Драматург уже не поглаживал позвоночник, а продирался отросшими твердыми ногтями сквозь джунгли на груди и на его бледном лице, окаймленном змеящимися кудрями, горели любознательные и добрые глаза.
Генчик
Теща после больницы поселилась у них. По утрам она ходила на процедуры. Так было ближе.
– Генчик, – сказала она на третий вечер, – ты должен приходить домой раньше. Моя дочь не домработница.
– У нас было профсоюзное собрание.
Он ел суп с лапшой.
– У мужчин совершенно отсутствует фантазия, – голос тещи из кресла перед телевизором распространялся по комнате какими-то причудливыми фигурами. – Мне не доставляет удовольствия выполнять роль тещи, но до чего уныла эта ложь! Мой зять – не Дон-Жуан. Он мелкий служащий в крупном учреждении. За свою жизнь он ни разу не приходил с запахом чужих духов, со следами помады. Нет! Он пьет пиво. Он пьет пиво с сослуживцами после работы. Он стоит в очереди за ним и самоутверждается. Да! Они слушают разговоры работяг, сами при галстуках, затем сдувают пену, посматривая на всех свысока и – общаются. Они говорят о завотделом, обсасывают министерские новости…
– Мама! – голос жены Генчика, Лиды, занял свое место среди фигур ее матери. Он пытался вытеснить их. Он собирал их в охапку и уносил за окно. Слабая, бледная Лида умоляюще посмотрела на мать, потом на Генчика. Генчик улыбнулся ей и кивнул головой, когда теща отвернулась к телевизору. Ей неудобно было сидеть обернувшись, все время напрягая шею.
– Но у меня действительно было профсоюзное собрание, Зоя Сергеев на, – вновь внятно произнес Генчик. – Самое удивительное то, что женщины верят невероятному, а вот обыденное их почему-то не устраивает.
– Да что ты, в самом деле! – возмутилась теща. Она нахмурилась и в профиль стала похожа на Бонопарта. – Как будто дело в сегодняшнем профсоюзном собрании! Ты прекрасно понимаешь меня. Мне обидно, что мой зять, крепкий тридцатилетний мужик,
