если она ненавидела его? Или отношения между бывшими супругами после развода по какой-то причине стали невыносимыми? Или Вальдес преследовал ее? Я выпустила целую обойму вопросов. В ответ Марта лишь улыбнулась с подчеркнутым превосходством:
– Нет, Эрнесто никогда меня не преследовал. Он вел себя хорошо.
Она закурила, а мы с Гарсоном ждали, не добавит ли она еще чего-нибудь. Но, одарив нас двумя фразами, она опять улыбнулась, и улыбка ее была механической, ничего не выражающей, профессиональной. Я решила, что если она где-то и работает, то одна из ее служебных обязанностей – вечно улыбаться.
– Вы работаете, Марта?
– Да. Я занимаюсь пиаром в ювелирном магазине.
– И тем не менее бывший муж продолжал выплачивать вам алименты.
– Это для нашей дочери. Поначалу, сразу после развода, деньги стали поступать в банк на мое имя – из-за возраста девочки. А потом все так и осталось – переоформление бумаг требовало времени, и, видно, у него не дошли до этого руки, но деньги предназначались Ракели.
Снова в воздухе повисло молчание, которое хозяйку дома явно не смущало.
– А скажите, за эти годы у вас возникали какие-либо проблемы в отношениях с Вальдесом?
– Нет, как я вам уже сказала, он вел себя хорошо.
– Что вы имеете в виду?
– Он платил алименты, время от времени звонил, спрашивал, как дела у дочки… После того как мы расстались, ненависти между нами не возникло. И вообще, обошлось без трагедий. Честно признаюсь, что…
– Что?
– Что сейчас мне труднее понять, почему я вышла за него замуж, чем почему мы развелись. Но мы могли бы еще долго жить вместе, ничего не меняя.
– Позвольте спросить, что же произошло?
На лице ее появилась гримаса, которая словно бы заранее умаляла важность ответа:
– Понимаете… не знаю, как лучше объяснить… он все больше и больше погружался в свою работу… Кроме того… возможно, вам покажется дикостью то, что я скажу, но ведь на самом деле мы принадлежали к совсем разным социальным слоям. Мой отец был нотариусом, а его – парикмахером. Поначалу такие вещи как бы и не имеют никакого значения, но со временем…
Я представила себе, что думает сейчас Гарсон.
– Но врагами вы не стали.
– Нет, к грехам молодости надо только так и относиться – как к грехам молодости.
К беседе присоединился Гарсон, который заговорил так же бесстрастно, как и она:
– Вы были в курсе каких-нибудь подробностей из повседневной жизни Вальдеса?
Она покачала головой, и ее волосы, в которых отдельные пряди были окрашены в другой цвет, мягко колыхнулись.
– Я всегда предпочитала не знать лишнего. Иногда видела его по телевизору.
– Ну, может быть, вы со слов дочери догадались, что Эрнесто Вальдес впутался в какие-то неприятности или поменял в последнее
