словах десятника в дежурке, подумал об этих трёх годах. Погоны жены, которую он видел редко и обожал, всегда напоминали ему о том, что он гражданский тихий парень.
Тип, возвышающийся над ним, из другой породы. От него исходил дух тайны, запах сгустившейся крови. Лоб и нос соединены почти прямой линией, характерной для семейства Алан.
Когда инженер, избежав, благодаря совместному окрику маршала и хозяина, встречи с каким-то сельскохозяйственным прибором, ушёл в сторону холмов, Хатор-кровник спросил:
– Нутес, как вы узнали, что у меня ямочка на подбородке?
– У вас… там? – Энки изумился. – Я сказал про ямочку?
– А про уголёк-то…
– Не знал. Интуиция.
– Гхм…
Энки с размаху хлопнул его по руке у плеча, представлявшей бочонок, засунутый, очевидно, в рукав.
– Кто по вашему не видал портретов Чжу Ба Цзе в юные лета?
– Это где же?
– Да вас уже в учебниках пропечатали, милейший. Уже старшеклассницы поколение за поколением задумчиво чертят пальчиком по вашей страничке. Что вы, ну вот. Скромнейший вы аннунак.
Приятнейшая беседа вышла.
Упоминание открытия одного парня из династии Хорс, что выродилась, как и вы, – поклон в сторону гостя, как и мы (удар в собственную грудь, кого не так крепко, как Энки сложённого, сваливший бы) заставило гостя крепко призадуматься.
– Ну, ну. Ну. – Сказал Энки. – Неужели вы ничего нового не узнали?
– Хорошее открытие.
– Сильно хорошее?
– Короче…
– Даже так? А пол мести надо будет?
– Можно и обойтись. Военные учёные, они чистюлечки.
Он снял что-то с плеча Энки. Энки кивнул.
– Летают тут. Так папаша сказали, когда встречали наместника с одного сильно интеллектуального материка. Схожу-ка я в зернохранилище, а вы тут осмотритесь, с чего бомбить начинать.
Инженер замедлил шаг. От неё, жены, веяло той же тайной. От неё тоже пахло кровью. Она всегда готова попробовать, как это, на вкус.
Что-то кольнуло его, и он поднял голову. Но в жёлтом, начинающем белеть к вечеру, небе не увидел ничего. Луна? Не следует так злоупотреблять кофием, сударь.
Энки и Энлиль ушли далеко в рощицу, которая поставила перед собой цель бороться до последней капли ржавой и тёплой воды из оросительной цистерны. Оба с интересом проводили взглядами слишком высоко летевший шатунок с неизвестным опознавательным знаком. Энлиль зачем-то взгляд продлил, задирая выбритый, будто там сроду ничего не произрастало – вот чёрт, как ему это удаётся – подбородок. Взгляд его был странный – ну да не страннее неба.
– Шпион какой-то.
– Кто? – Спросил Энлиль.
Энки уже забыл, о чём говорил, и непонимающе уставился на брата.
– Он неофициальный лидер забастовки. –
